Любовь Безбах: Осенняя заваруха

— Через 35 минут "Стремительный" будет в районе Мильгуна. Вы отправитесь домой, — сообщил он.

Стюарт принес кофе. Кают-компания наполнилась ароматом. Кофе мы пили стоя.

— Кофе из Восточной Висты, — определила я. — А вы пробовали наш чай?

— Да. Осенний чай мне понравился.

— На нашей планете произрастает 250 тысяч сортов чая. Какие сорта вы пробовали?

Мы вместе выяснили, какой чай он пил на Осени, и мне пришло в голову, что мы с ним обсуждаем всякую ерунду, когда мне осталось каких-то полчаса… Его громада находилась рядом, на расстоянии вытянутой руки, от него исходила мощная энергетика и просто тепло большого тела. Я постоянно находилась во власти этого человека и стала с этим явлением смиряться. Подавить пробуждающийся интерес не удавалось. Мне нравились его толстые руки и толстые пальцы, его мощный торс и круглый живот. Тут я вспомнила слухи о Власове, будто он обладает способностью улавливать настроение человека, его чувства. Я смутилась и разозлилась на себя.

— Правду ли говорят о ваших паранормальных способностях? — в лоб спросила я его.

Он негромко рассмеялся:

— Выкиньте это из головы. Подобрали же слово: паранормальный. Глупости.

Мне нравилось, как он смеется, и не знала, что с собой делать.

— Как обращался с вами Рыжаков? — мягко спросил он.

— Грубо, — помрачнела я. Я не хотела посвящать его в подробности.

— Одного не пойму, как он вас нашел?

— Я с детства там живу, он помнит адрес. Мы ведь одноклассники. На днях по местным новостям показывали передачу, я выходила из собственного дома.

— Одноклассник? Надо же. Мой однокурсник. Учились вместе в Военной Академии Генштаба на Земле, в России. Мы дружили. До сих пор считаю его другом, Александра, хоть мы и не виделись больше двадцати лет.

Мне было не слишком приятно узнать, что Власов и Рыжаков когда-то давно дружили, хотя меня этот факт не касался. Почему же я восприняла такую новость как нечто личное?

— Казалось бы, обжили почти всю Галактику, а мир все равно тесен, — сказала я.

— Он сложный человек, с ним всегда было как-то непросто.

— Валерка сложный человек, потому что рос без матери. Я тоже росла без матери, но меня отец воспитывал, в отличие от Рыжакова. Отец у него пил, пока не спился. Валерку избивал постоянно. Все детство он ходил в каких-то обносках, вечно избитый, мрачный, озлобленный. Подозреваю, что и голодный. Учиться на Землю его отправила Государственная служба опеки и попечительства. Отца к тому времени лишили родительских прав.

Власов молча слушал меня.

— Он никогда не рассказывал о своем детстве, — сказал он, когда я замолчала. — Я и без рассказов догадывался, что там не все благополучно. А вас, значит, воспитывал отец? А меня воспитывала мать… Кстати, о синяках.

Власов протянул ручищу и взял меня за руку. Рукав тонкого свитера скользнул вниз. Как я позволила ему сделать это? А я стояла и молчала, только крепко сжимала свободной рукой чашку с кофе. Мое запястье властно держала жесткая и горячая ладонь Матвея Васильевича, и я против воли упивалась его прикосновением. Власов окинул взглядом мои синяки (его взгляд я хорошо ощущала, несмотря на его черные очки) и сделал вывод:

— Он всюду таскал вас за собой, схватив за руку. А здесь привязывал. Проводом. Он издевался над вами?

Я сердито промолчала. Он отпустил мою руку.

— Все позади, — сказал он. — Скоро вы будете дома. У вас есть родные?

— Отец.

— И все?

— Да. Но с отцом я в хороших отношениях. Даже несмотря на то, что он воспитывал меня, как мальчишку.

— Не очень-то он преуспел, — сказал Власов. Я уловила в его голосе восхищение и тут же захотела чем-нибудь похвастаться.

— Какое-то время я и в самом деле росла пацанкой. Увлекалась кулачным боем. Долго, лет шесть, даже участвовала в соревнованиях. У меня были смозоленные кулаки.

Я достигла цели — Власов сильно удивился.

— Вот уж не думал… Значит, вы умеете постоять за себя?

— Этого не отнять.

Я подумала, что владение кулачным боем мне не помогло. Ни в чем. Только вот похвастаться сумела.

— Вы тоже, как видно, не чурались занятий спортом?

— Разумеется, — улыбнулся Матвей Васильевич. — Мне тоже есть чем гордиться. Когда-то я был чемпионом России среди юниоров по греко-римской борьбе.

Он тоже хвастался! Знаменитый Слепой пират, гроза "морей и океанов", распустил хвост, чтобы мне понравиться! Догадка привела меня в восторг.

— Еще я увлекался тяжелой атлетикой, до сих пор дружу со штангой. А борьбу оставил вскоре после окончания Академии.