Александр Зорич - На корабле утро

– Видите ли… – проблеял клонский кап-три. – Это было совершенно не запланировано… То есть я хотел сказать, неожиданно… Я был уверен, что мои единомышленники разоружили всех сторонников Гайомарта и изолировали их!

Тут я понял, что должен вмешаться. Иначе этот спор не ровен час перерастет в кулачный бой. В котором победителем будет, конечно, верзила Крушков.

– Не ко времени это все. Отставить препирательства! – строго сказал я, и Крушков тотчас присмирел, да и кап-три испуганно втянул голову в плечи. – Сдавайте оружие, господа пехлеваны. Включая церемониальное.

Почти сразу в моих руках оказались четыре пистолета, один «Куадж» и шесть кортиков.

Я расставил своих людей по боевому мостику, вызвал Колдуна для Гайомарта (как бы не преставился раньше времени!), а сам сел в кресло первого пилота перевести дух. Беспокоить меня в такие моменты не полагалось. «Командир размышляет!»

Я включил поилку, которую у нас все звали «мамкой». В рот мне полился севастопольский чай. Сладкий, душистый. Я с наслаждением сделал несколько глотков и вперился в соцветие обзорных экранов.

Как ни странно, большинство средств внешнего наблюдения фрегата работали в штатном режиме и показывали то, что им следовало показывать: черную черноту космоса, веснушки звездного скопления Кирка на бледной физиономии газовой туманности, голубой краешек планетоида Фраский-Лёд и, конечно, алмазный шар Посейдонии.

Нашего фрегата «Неустрашимый» – того самого, который должен был отбуксировать «Гиту» в систему Макран, – пока видно не было. Он запаздывал. Но это не беспокоило меня. Интуиция шептала мне, что он прибудет совсем скоро.

Я уже видел себя в комнате отдыха.

«Валдай» сдан взводу техобслуживания. Рядом пьют витаминизированный напиток циклопы. Помелица только что побывал в медчасти и рассказывает байки о новой докторше-контрактнице из Директории Азия.

У моих ног стоит сумка, набитая трофейным клонским оружием. Когда Помелица и Щедролосев сядут в уголке играть в деберц, ко мне подойдет Крушков. Вначале он будет мяться и мямлить – догадайся, мол, сам, – а потом, не дождавшись от меня сообразительности, нашепчет мне на ухо свою просьбу.

Мол, подари кортик офицерский. Хотя это и против правил, но какая разница, ведь никто никогда не узнает, а ему надо Щедролосеву должок отдавать, за проспоренного Тютчева.

А я поворчу для проформы, но потом все-таки кортик ему подарю.

Хотя это и против правил…

14 августа 2622 г.

Город Синандж

Планета Тэрта, система Макран

Ненавижу писать отчеты.

Нет, «ненавижу» – это неправильное слово. Оно упирает на эмоцию. А я ненавижу писать отчеты не только эмоционально. Но еще и интеллектуально. И даже физически – стоит только мне сесть за планшет, тотчас начинает ломить виски и бурчать в животе.

Увы, именно из них, из этих отчетов, в значительной степени состоит служба любого командира.

Что же в них такого отвратительного?

Пожалуй, то, что в несколько казенных фраз нужно втиснуть множество важных, одна важней другой, деталей. Неясно, о чем писать, а о чем молчать. И почему ты пишешь об этом, а не о том. Всякий раз пропускаешь момент, когда начинаешь завираться…

В общем, писать отчет об операции – это как вручную разливать озеро Байкал в бутылки из-под одноименного прохладительного напитка.

– Параграф третий. Противодействие разведывательно-диверсионным группам противника. Перевод каретки, – диктовал я. – Седьмого ноль восьмого двадцать второго оперативное соединение мятежников «Сефид» в составе авианосца «Севашта», линкора «Камбиз» и четырех фрегатов вышло из Х-матрицы в районе планеты Урмия. В числе прочих набеговых действий противником в район моря Радуги были направлены четыре гидрофлуггера «Сэнмурв» с истребительным сопровождением. На момент обнаружения противника флуггерами «Кассиопея-Е» с космодрома Урмия-Промышленный «Сэнмурвы» успели совершить посадку на свободную ото льда поверхность моря Радуги. Три из четырех гидрофлуггеров были уничтожены силами эскадрильи И-03 второго гвардейского авиакрыла. Одному удалось вернуться на борт авианосца «Севашта». Цели, которые преследовали «Сэнмурвы», остались невыясненными. На поверхности моря Радуги не было обнаружено предметов, достойных внимания…

В этом месте я прервался. Ничего особенно радостного на ближайших страницах отчета не предвиделось. Откровенно говоря, больше всего на свете мне хотелось забыть об этом эпизоде навсегда. Но порядок есть порядок.