Фрэнк Герберт - Бог-Император Дюны

— Я был разделенным Богом, но вы собрали меня воедино, — сказал Лето. — Дункан! Когда я думаю обо всех моих Дунканах, то ты нравишься мне больше других.

— Нравлюсь? — в голосе Айдахо вновь зазвучала ярость.

— В моей симпатии есть нечто магическое, — сказал Лето. — В магической вселенной возможно все. В твоей жизни господствовала фатальность оракула, а не моя. Теперь ты видишь этот мистический каприз и хочешь, чтобы я его рассеял? Я хочу только усилить его.

Другие внутри Лето начали самоутверждаться. Не в силах сопротивляться и наводить порядок, он перестал справляться с этим хаосом. Они начали говорить языком постоянных «если». «Если бы ты только…» «Если бы мы не…» Как хотелось ему заткнуть им глотки!

— Только глупцы живут своим прошлым!

Лето так и не понял, крикнул он эту фразу или только подумал. Ответом была полная тишина — внутренняя и внешняя, но некоторые нити, связывавшие воедино его старую сущность, еще сохранились. Он попытался заговорить и, видимо, его услышали, потому что Айдахо проговорил:

Послушай, он пытается что-то сказать.

— Не бойтесь иксианцев, — голос Лето превратился в едва слышный шепот. — Они могут делать машины, но не могут больше делать арафель. Я знаю, я был там.

Он замолк, собирая силы, которые утекали, несмотря на то, что он старался удержать их. Им снова овладело какое-то возбуждение — голоса начали что-то кричать, перебивая друг друга.

— Прекратите эту глупость! — крикнул он или подумал, что крикнул.

Айдахо и Сиона услышали только шипение.

Помолчав, Сиона сказала:

— Мне кажется, что он мертв.

— А говорили, что он бессмертен, — сказал Айдахо.

— Ты знаешь, что говорит по этому поводу Устное Предание? — спросила Сиона. — Если ты жаждешь бессмертия, то должен отринуть форму. Все, что имеет форму, смертно. За пределами формы царствует бесформенное, то есть бессмертное.

— Ты говоришь, как он, — обвиняющим тоном произнес Айдахо.

— Думаю, что в этом он был прав, — ответила она.

— Что он говорил о твоих потомках… они прячутся… их нельзя найти… что это?

— Он создал новую форму мимикрии, — ответила Сиона, — новую форму инициации. Он знал, что добился успеха, потому что не смог разглядеть моего будущего.

— Кто ты? — спросил Айдахо.

— Я — новый Атрейдес.

— Атрейдес! — в устах Айдахо это прозвучало как проклятие.

Сиона посмотрела на жалкие останки того, кто некогда был Лето Атрейдесом Вторым… и кем-то еще. Этот кто-то медленно уходил вместе со струйками синеватого дыма, отдающего запахом меланжи. Под тающим телом растекалась синяя лужа Пряности. Остались еще остатки чего-то вполне человеческого — кости с красными прожилками и розовая кожа, которые когда-то были частью вечно детского лица Великого Бога-Императора.

— Я не похожа на него, — сказала Сиона, — но у нас с ним одна суть. Я — то же, что и он.

Айдахо непроизвольно перешел на благоговейный шепот:

— Предки и все это…

— Их множество здесь со мной, но я могу незаметно пройти мимо них, потому что они не видят меня. Старые образы исчезли, осталась только суть, чтобы осветить Золотой Путь.

Она повернулась к нему и взяла его за руку. Рука Дункана была холодна, как лед. Она осторожно вывела его из пещеры на свет и подвела к веревке, которая звала назад, в мир людей. Там, наверху, ждали их испуганные музейные фримены.

Жалкий материал, из которого придется кроить новую вселенную, подумала Сиона, но им придется служить. Айдахо надо будет нежно соблазнить, а потом появится и любовь.

Когда она оглянулась на реку, то увидела, как узкое искусственное русло расширяется в пойму, раскинувшуюся среди зелени. На горизонте появилась стремительно надвигавшаяся туча.

Айдахо высвободил руку, но был при этом спокоен.

— Управление погодой становится все хуже и хуже, — сказал он. — Монео думал, что это происки Гильдии.

— Отец редко ошибался в таких вещах, — сказала она. — Тебе придется с этим разобраться.

Айдахо вдруг вспомнил, как с тела Лето разбегались в воду песчаные форели — личинки нового червя.

— Я слышала, что сказал Червь, — проговорила Сиона. — Говорящие Рыбы выберут тебя, а не меня.

Айдахо вновь испытал искушение Сиайнока.

— Посмотрим, — он повернулся и взглянул на Сиону. — Что он имел в виду, когда сказал, что иксианцы не смогут создать арафель.

— Ты просто не читал всех его записок, — ответила она. — Я все тебе покажу, когда мы вернемся в Туоно.

— Но что значит арафель?