Гарри Гаррисон - Космический врач

Каптенармус кивнул.

– Мне в помощь потребуется по крайней мере двое матросов, но я могу все это взять на себя.

– Хорошо. Значит, я возлагаю это на вас.

Дон взглянул на свой лист и нахмурился.

– Следующий вопрос печален, но необходим. Тела погибших пассажиров, офицеров и матросов следует поместить в безвоздушный трюм для последующей доставки на Марс. Однако я обнаружил в сейфе капитана Кандида его завещание. Сказано там, и довольно ясно, что он хочет быть похороненным в космосе. И, если возможно, то из своего корабля. Я думаю, это не оставляет нам выбора. Кто что-либо знает об этом ритуале?

– Я, сэр, – ответил Курикка. – Если позволите, я с удовольствием возьму эту церемонию на себя. Я десять лет сумел прослужить с капитаном Кандидом.

Прежде чем Дон сумел ему ответить, зазвонил стоящий на столе телефон. Дон согласно кивнул старшине и поднял трубку.

– Капитан слушает, – ответил он, слегка стесненно, так как еще не привык употреблять этот титул в присутствии людей, хотя никто и не думал протестовать. Он выслушал сообщение, ответил, что понял, и повесил трубку.

– Это нужно знать нам всем, – спокойно проговорил он. – Звонил радиооператор. Он собрал радиоприемник и сумел поймать Марсианский центр. Сигнал был очень слаб и почти потерялся на фоне помех, но он записал его на пленку и попытается выудить из него кое-какую информацию. Он сказал, что они все время повторяют одно и то же сообщение. Наши позывные, он сумел разобрать это, и краткое сообщение. Он не сумел разобрать детально, но кое-что понял. Они снова и снова повторяют слово «опасность». И какие-то кодовые слова типа «солнечные пятна».

– Это совсем не кодовые слова, – произнес входящий в кают-компанию главный инженер Хольтц. – Именно это я и пришел вам сказать. Я обнаружил это с помощью встроенных в обшивку инструментов. Идет солнечный шторм. – Прежде чем окончить свою речь, он сделал паузу и судорожно вздохнул.

– Солнечный шторм! Это значит, что мы можем считать себя мертвецами прямо сейчас!

– Это не причина для паники, и я не хочу, чтобы мы поддались ей! – Голос Дона перекрыл гомон голосов. – Я хочу, чтобы стало тихо!

Это сработало. Вышколенные члены экипажа привыкли следовать приказам, так что они тут же выполнили и эту команду. Доктор Угалде затих, так же как и все остальные. Дон вскочил на ноги и продолжал стоять, переводя взгляд с одного на другого, заставляя их сесть силой этого взгляда. Хольтц все еще стоял в дверном проеме. Но, как только он открыл рот, чтобы заговорить, Дон гневно ткнул пальцем в его сторону.

– Главный инженер Хольтц, закройте дверь и сядьте. Затем подайте рапорт в надлежащей форме. И без лишнего фатализма, если сможете!

Дон не хотел обижать старого человека, но он и не хотел, чтобы тот излишне распространял панику. Инженер вспыхнул и стал что-то объяснять, но Дон прервал его:

– Я сказал – сядьте. – Приказ был вполне ясен. Дон гневался, и гнев этот явственно прослушивался в его голосе.

Мгновение Хольтц колебался, затем его плечи поникли. Он закрыл дверь и рыхлой массой опустился в кресло. Когда он заговорил снова, то говорил тусклым, смирившимся с поражением голосом:

– К чему бороться? Этот полет должен был бы быть последним для меня, а теперь он будет последним и для всех нас…

– Что показали ваши приборы? – прервал его Дон.

Голова главного инженера, по мере того, как он говорил, опускалась все ниже и ниже, а голос настолько ослаб, что все вынуждены были напрягать слух, чтобы разобрать его слова.

– Солнечная радиация растет и растет постоянно. Я знаю почему. Солнечные пятна… Солнечный шторм… и нет возможности защититься.

– О чем он говорит? – спросил каптенармус. – Мы много раз проходили через солнечный шторм и всегда без каких-либо осложнений. Почему же мы должны беспокоиться сейчас?

– Можно я отвечу? – спросил Курикка, и Дон утвердительно кивнул головой.

– Наша главная беда в том, что мы потеряли слишком много воды. Вода, циркулирующая в двойной обшивке корабля, задерживает большую часть заряженных частиц, из которых и состоит солнечный шторм, замедляя и останавливая их. Действуя так же, как и атмосфера Земли. Теперь же, после потери почти половины воды, ее толщина стала недостаточной, чтобы задерживать радиацию. И раз Марсианский центр объявил тревогу, значит, этот шторм сильнее обычного. Он должен быть достаточно силен, чтобы справиться с нами.

– Но мы должны справиться с ним! – вмешался Дон. – Имеются ли какие-нибудь специальные меры на случай небывало сильного шторма?