Иэн Бэнкс - Материя

Он бросил окровавленное полотенце на лицо мертвого юноши и закончил с обнадеживающей улыбкой:

— Кажется, здесь мы сделали все, что требовалось.

Орамен сидел в овальной комнате теневого крыла королевского дворца в Пурле, когда явились гонцы с известием, что его отец и старший брат погибли, а он со временем станет королем. Принц всегда любил эту комнату, представлявшую собой почти идеальный круг: если встать в центре, можно услышать собственный голос, отражающийся от изогнутых стен самым необыкновенным и поразительным образом.

Он оторвался от бумаг и посмотрел на запыхавшегося графа, который ворвался в комнату, чтобы сообщить ему новость. Графа звали Дроффо, и родом он был из Шильды, если Орамен не ошибался. Следом за графом вошли двое слуг: они тоже дышали с трудом, лица их раскраснелись. Орамен откинулся к спинке стула и только теперь заметил, что на улице стемнело. Должно быть, слуга зажег свет в комнате.

— Погибли? — переспросил он. — Оба? Вы уверены?

— Все известия сходятся в этом. От командующего армией. И от самого тила Лоэспа. Король... его тело везут во дворец на орудийном лафете, — сказал Дроффо. — Примите мои соболезнования, ваше высочество. Беднягу Фербина, говорят, разорвало пополам снарядом. Примите мои искренние соболезнования, ваше высочество. Я скорблю так, что и не выразить словами. Они мертвы.

Орамен задумчиво кивнул.

— Но я не король?

Граф, который, на взгляд Орамена, был одет наполовину как придворный, наполовину как воин, смешался.

— Нет, ваше высочество. Вы сможете стать королем только после вашего следующего дня рождения. А пока от вашего имени будет править тил Лоэсп, насколько я понимаю.

— Ясно.

Орамен сидел, откинувшись к спинке. Нет, он себя к этому вовсе не готовил и теперь не знал, что думать. Посмотрев на Дроффо, он сказал:

— И что мне теперь делать? В чем мои обязанности?

Этот вопрос, казалось, смутил доброго графа, но лишь на мгновение.

— Ваше высочество, — сказал он, — вы могли бы поехать навстречу королевскому кортежу.

Орамен кивнул.

— Да. И правда.

— Это безопасно, ваше высочество. Сражение выиграно.

— Да, — сказал Орамен, — конечно.

Он встал и посмотрел на одного из слуг за спиной Дроффо.

— Пуисил, мне нужен паровик. Пожалуйста.

— Чтобы разогреть паровик, понадобится время, ваше высочество, — сказал Пуисил.

— Тогда поторопись, — резонно заметил Орамен.

Слуга повернулся, собираясь уходить, но в это время появился Фантиль, секретарь двора.

— Минуту, — сказал Фантиль слуге, и тот остановился; взгляд его метался между юным принцем и видавшим виды секретарем. — Может быть, лучше взять скакуна, ваше высочество? — обратился он к Орамену, улыбнувшись и поклонившись Дроффо, который кивнул ему в ответ. Фантиль был лысоват и морщинист, но при этом высок и статен.

— Вы так думаете? Но самобеглая коляска наверняка доедет быстрее.

— Скакун будет готов скорее и лучше подойдет для этого случая, ваше высочество, — сказал Фантиль. — На скакуне человек куда заметнее. Народу теперь нужно видеть вас.

Орамен хотел было сказать, что стоять можно и в задней части отцовской коляски, но нашел, что предложение секретаря не лишено смысла.

— К тому же, — продолжил Фантиль, видя колебания принца и решив поднажать, — дорога может быть забита. А у скакуна больше шансов проскользнуть, чем у машины.

— Разумеется, — согласился Орамен. — Хорошо. Пуисил, пожалуйста.

— Да, ваше высочество. — Слуга вышел.

Орамен вздохнул и уложил в коробку свои бумаги. Дни его были заняты в основном работой над новой формой музыкальной нотации. Вместе с остальным двором принц разместился рано утром в подвале дворца — тогда ожидался удар делдейнов из ближайшей башни. Они сидели там на тот случай, если дела пойдут плохо и придется бежать по туннелю туда, где в нижней части города ждали подготовленные заранее паровики. Но им так и не позволили выйти из подвала: врагов, как и предполагалось, встретила сильнейшая армия, те больше не угрожали городу и заботились лишь о собственном спасении.

Ближе к полудню принца убедили выйти с Широм Рокассом, его наставником, на огороженную крышу, чтобы осмотреть дворцовую площадь, устроенную в виде террас, и кварталы на холме — ближе к Ксилискинской башне и полю боя. Согласно телеграфным депешам, теперь полем боя стали почти все окрестности башни.

Но мало что было видно. Даже в небесах, казалось, ничего не происходит. Громадные стаи каудов и лиджей, которые в древности заполняли небо над полем боя, придавая романтики сражению, теперь почти исчезли. Действия этих существ нынче сводились к патрулированию, доставке сообщений, координации артиллерийской стрельбы и рейдам, которые мало чем отличались от обыкновенного разбоя. Здесь, на Восьмом, считалось, что крылатые боевые животные больше не играют сколь-нибудь заметной роли в наземных операциях благодаря боевым машинам и соответствующей тактике, введенной самим королем Хауском.