Андрей Петракеев: Свалка (Среда обитания)

Чтобы обезопасить себя и свою корпорацию от того, что когда-то случилось с его семьей, Алекс готовил экспедиции в глубь неисследованных территорий, надеясь построить там свои основные мощности производств и тем самым вывести из под возможного удара федералов в будущем свое детище.

А тем временем, то тут, то там, на некоторых планетах Центральных Миров один за другим загадочной смертью умирали некоторые политики, которые стояли у руля Конфедерации двадцать-тридцать лет назад. Кто-то удивлялся, кто-то задумывался, строя догадки, но только самые умные, самые осведомленные, могли понять, что эти смерти имеют общую подоплеку. Все, кого смерть застигла в эти дни объединяло одно — все они были так или иначе причастны к разрушению корпораций "Хурико" и "Прайм-Уно". И если со стороны "Прайм-Уно" не осталось ни одного человека, кто смог бы мстить, то у "Хурико" такой человек нашелся.

Однажды, один уже дряхлеющий журналист, который сколотил свое состояние на репортажах с войны корпораций, соединив все ниточки воедино и проверив не один раз все свои домыслы, решил было напоследок тряхнуть стариной. Но призадумался, а потом посмотрев на играющих внуков, махнул рукой и в тот же день уничтожил все документы, что касались этих убийств. Нельзя войти два раза в одну и туже реку. Нельзя. Такое могут провернуть лишь те, кому от роду дано многое. Но с них многое и спросится.

Алекс стоял на большом балконе, отгороженным сверхпрочным стеклом, смотрел на расстилающуюся внизу равнину, что день ото дня зеленела все больше и больше. Металл отсюда убрали, провели планирование и внеся полезные вещества в почву, засеяли травой, кустарником, высадили деревья.

Он стоял и смотрел. Еще недавно он прилетел сюда на мусоровозе, кругом были огромные завалы металлолома, а теперь, гляди, трава зеленеет. Еще через пару лет деревья вытянутся, укроют тенью дороги и дорожки вокруг Цитадели.

Позади Алекса коротко зашипела дверь-переборка, пропустив на балкон Рона. Тот подошел ближе, остановился в метре позади и сбоку. Несколько секунд молчания.

— Не томи, Рон, — Алекс склонил голову, ловя андроида боковым зрением. Тот мог бы все сообщить по мнемосвязи, но пришел сам.

— У Вас родилась девочка, сэр! — чуть громче обычного произнес андроид. В его голосе проскальзывали нотки торжественности. — Вес три килограмма шестьсот граммов, рост пятьдесят один сантиметр. Ребенок абсолютно здоров. Поздравляю Вас сэр!

— Рон! — Алекс задохнулся от нахлынувших чувств. — Рон, дружище!

Он бросился к андроиду, обнял его, колотя по спине.

— Рон! Э-эх! — Алекс опустился на корточки, оперся спиной о парапет балкона и закрыл лицо ладонями. — Спасибо Рон!

Потом он вскочил, шагнул к двери, обернулся.

— К ней можно?

— Можно, — Рон утвердительно кивнул. — Иди, они ждут тебя. Обе.

"Агатка! Дорогая! Я иду к тебе! Бегу! Как ты?! Как наша девочка"?! — летело в мнемофон, а Алекс бежал по переходам и коридорам, мысленно подгонял лифты. У него родилась дочь! У него родился ребенок! Он стал отцом!

В своем кабинете, за широким столом, сидел де Толли и смотрел запись с видеокамеры. Его дочь и Эскорт прогуливались по саду, устроенному на одном из открытых этажей. Они держались за руки, Эскорт что-то рассказывал своей молодой жене, которая была на последнем месяце беременности. Она отвечала ему, порой деланно хмурилась, но потом улыбалась. Она была счастлива. Вместе с ней был счастлив Эскорт. А раз счастливы дети, то и родителям незачем грустить.

У де Толли оставалось лишь еще одно дело, он собирался извиниться перед Алексом Крафтом за то, что сподвиг его, фактически заставил, уговорил, отправиться на Далию год назад. Ведь он до последнего сохранял надежду на то, что его дочь выжила. Ведь он знал о существовании криогенного зала.

Это был единственный случай, когда де Толли использовал свои способности, авторитет и знания лично для себя. Вот за это он и собирался извиниться перед Алексом, которого учил доверять людям с которыми он работает. Но глядя на гуляющих Тони Эскорта и Эльзу и бегущего по этажам Алекса, что спешил в родильный блок медуровня, решил повременить и не омрачать той радости, которую сейчас испытывали дети. Не так уж много и было в эго поступке вины.

Светило медленно уплывало за горизонт, удлиняя тени, заканчивался еще один день. Но заканчивался лишь день. Для Свалки все только начиналось.

К О Н Е Ц.