Эрик Флинт - Фанатик

Юрий старался сдержаться, чтобы не показать свое облегчение. Понял Каша это или нет, но он только что заявил, что Джамка был убит по причинам личным, а не политическим — и сделал это под официальную запись.

Каша произнес свои следующие слова немного громче, как будто хотел быть уверен, что все находившиеся в комнате офицеры ГБ услышали его.

— Естественно, гражданин председатель Сен-Жюст рассмотрит вопрос в целом и если он не одобрит мои действия, то назначит мне наказание. Что бы то ни оказалось. — Его тон был откровенно безразличен. — Тем временем, однако, — его взгляд оставил Юрия и прошелся по толпе офицеров, наблюдающих из углов, — полагаю, я ясно продемонстрировал, что непотизм в стиле Законодателей и подхалимство среди негодных и коррумпированных офицеров больше в этом секторе допущено не будет. Более того, будет сурово наказано.

Все три гражданина сержанта вернулись. Все они натянули перчатки для защиты рук.

— Тогда приступайте, — твердо сказал Юрий. По не совсем понятным ему причинам он внезапно исполнился уверенности. В сущности, он уже очень давно не ощущал себя так хорошо.

Конечно, это чувство долго не продержалось. Но, как и заявил Каша, в итоге всё закончилось. Одним расплывшимся глазом — другой полностью затёк — Юрий увидел, что пистолет возвратился в кобуру. И распухшими ушами он смутно услышал, как специальный следователь объявил о снятии с него всех подозрений. Правда, слова звучали так, будто были произнесены неохотно. Но они были произнесены. И должным образом зафиксированы. Юрий слышал, как Каша удостоверился в этом.

Пока гражданин сержант Пирс помогал ему пройти в угол, где ждали санитары, Юрий сумел пробормотать несколько слов.

— Тупаю бой ноз споман.

— Да сэр, это так, — пробормотал гражданин сержант. — Сожалею об этом. Мы сломали ваш нос сразу же. Распоряжение Специального следователя, сэр.

«Каша, ты гадкий ублюдок».

Позже, когда ему оказали помощь, он почувствовал себя лучше.

— Вы поправитесь, сэр, — уверил санитар, который занимался им. — Сломанный нос выглядит поначалу адски жутко — кровь повсюду — но на самом деле всё не так страшно. Несколько недель, и вы будете совсем как новый.

Следующие несколько дней Радамакэр провёл в своей каюте на борту «Гектора Ван Драгена» оправляясь от травм. Хотя официально он больше и не был под арестом, и поэтому не был обязан оставаться в каюте, Юрий решил, что в данном случае применима старая пословица об осторожности, как лучшей части доблести.

Кроме того, Юрий, так или иначе, ежедневно получал от сержанта Пирса полный отчёт о событиях, происходящих не только на супердредноуте, но и повсюду в оперативном соединении. Таким образом, он не видел ни единой причины рисковать и выходить в коридоры самостоятельно, особенно имея для этого замечательный медицинский предлог. Рассматривая ситуацию с философской точки зрения — чему, помимо старых пословиц, немало поспособствовали новые синяки, — Радамакэр счёл, что явления, описываемые такими терминами, как «Царство Террора», лучше всего наблюдать со стороны.

Термин «Царство Террора» он узнал от Пирса на следующий день после допроса.

— Просто проведываю вас, сэр, — объяснил Пирс извиняющимся тоном после того, как Юрий пригласил его в комнату. — Хочу убедиться, что вы в порядке.

Сержант осмотрел его лицо, слегка поморщившись при виде синяков и пластырей.

— Надеюсь, вы не приняли ничего из этого на личный счёт. Приказ, сэр. Мы, морские пехотинцы, никогда не имели к вам никаких претензий.

Сержант резко помрачнел:

— И я абсолютно уверен, что никогда не имел никаких претензий к капитану Джастис. Он, чёрт возьми, не должен был заставлять нас делать такое. Это неправильно.

Из-за травм, последовавший смешок Юрия причинил тому боль . Особенно в сломанном носу. Этот небольшой пунктик добавился к длинному списку претензий Юрия к Специальному следователю Виктору Каша.

— Эхо как! — прохрипел он. — Богпехи де должды пить хвоехо хопхтвеннохо хупегвихога.

Он собрался с силами, в предчувствии ещё одного приступа боли.

— Хах там Ша… капидад Шасдис?

— С ней все в порядке, сэр, — довольно пылко заверил его сержант, — Мы действовали аккуратно, как… ну, я имею в виду… Специальный следователь ушел прежде, чем мы начали с капитаном Джастис, сэр. Так что он не мог наблюдать. Поэтому…

Пирс колебался, очевидно разрываясь между человеческой симпатией и долгом… не говоря уже о возможном Гневе Каша. Юрий позволил ему соскочить с крючка. Учитывая, с каким трудом ему давался разговор, он решил проигнорировать и необдуманное использование гражданином сержантом запрещённого выражения «сэр». Юрий очень хорошо понимал, что это было признаком доверия Пирса.