Теперь, глядя на все в перспективе более зрелого возраста, он понимал, что те резкие слова едва ли стоили даже того, чтобы упоминать о них.
И, уж конечно, они не стоили того, чтобы умирать из-за них.
— Я ни в чем тебя не упрекаю, — сказал он Виртамко. — Я был… Приходится признать, что в те времена я был не слишком приятной компанией. И более того — с моей стороны было ужасной самонадеянностью обращаться к тебе с той просьбой… с какой я обратился. — Он хлестнул хвостом. — Я вот что хочу сказать — тебе не за что просить у меня прощения. Однако если ты считаешь иначе, то, конечно, это твое право.
Виртамко повел плавниками.
— Спасибо. Но не всякий согласен принять прощение, не предложив… ну, возмещения убытков. Я из их числа.
— Это же безумие! — запротестовал Манта. — Разве Советники уже не подвергли тебя наказанию? Тогда ты и возместил все убытки.
— Никакого наказания не было, — сказал Виртамко. — Советники просто сделали мне напоминание и снова поручили защищать тебя.
— Тогда почему ты объявился только сейчас? — бросил ему Манта.
Зная, что это жестоко, но понимая, что нужно любым способом стряхнуть с Виртамко покаянное настроение и как можно быстрее закончить беседу. Бомба все еще продолжала опускаться, и Манта чувствовал, как под воздействием возрастающего давления его плавательные пузыри сплющиваются. Еще чуть-чуть — и будет слишком глубоко, чтобы выполнить задуманное. А может, они именно это и планировали?
— С чего ты взял, что он только сейчас объявился? — возразил Пранло. — Только потому, что ты не видел его?
— Ну, я могу спросить, к примеру, где он был, когда Гринтаро собирался откусить мне ухо, — съязвил Манта.
Пранло фыркнул.
— Ух ты какой! А как, по-твоему, я смог тогда опуститься достаточно глубоко, чтобы в нужный момент выскочить и оттолкнуть его?
Манта воззрился на Виртамко.
— Но…
— Советники приговорили тебя к изгнанию, — объяснил Виртамко. — Однако я видел, что Советник Латранесто недоволен этим решением. Прантрало не пришлось долго уговаривать меня отправиться вместе с ним.
Манта вздохнул.
— Послушай, Виртамко, я понимаю твои чувства. Однако нельзя позволять руководить своими действиями чувству вины. В особенности если эта вина не столь велика.
— Ты не понимаешь, Манта, — сказал Виртамко. — Я пришел просить у тебя прощения и сейчас, когда ты даровал его мне, испытываю чувство облегчения и удовлетворения. Но все это — не единственная причина, почему я хочу доставить на место человеческую машину.
— Суть в том, Манта, что мы не можем позволить себе потерять тебя, — добавил Пранло. — Не просто мы с Драсни, потому что ты наш друг, а все джанска. Ты нужен нам.
— На этом наши проблемы не заканчиваются, — продолжал Виртамко. — Будут возникать и новые. И ты единственный среди нас, кто имеет дар находить решения.
— Ты ведь не бросишь нас? — спросил Пранло. — Ты же не эгоист.
Манта сделал глубокий вдох и нерешительно дернул хвостом.
— Но не могу же я попросить кого-то: «Пойди умри вместо меня», — беспомощно пробормотал он.
— Вот мы и избавляем тебя от необходимости делать это, — сказал Виртамко. — Прантрало?
— Я готов, — ответил Пранло.
Виртамко пугающе резко взмахнул хвостом и рванулся в их сторону. Совершенно инстинктивно Манта нырнул…
И когда Защитник проносился мимо Пранло, тот широко открыл рот и зубами оцарапал ему кожу.
— Нет! — закричал Манта и рванулся вперед, почувствовав на себе брызги желтой крови.
— Оставь меня в покое. — Виртамко развернулся и поднырнул под контейнер с бомбой; тот опустился прямо на свежую рану на его спине. — Я доставлю его куда следует.
— Это неправильно, — не унимался Манта; все внутренности у него свело от нахлынувшего чувства вины. — Это должен сделать я, а не ты.
— Нет, — повторил Виртамко. — Одной из моих задач было наставлять тебя, как стать настоящим джанска. Я часто пренебрегал этой своей задачей, но сейчас, здесь, я хочу преподать тебе последний урок. Ты уже доказал свою готовность служить другим, даже ценой собственной жизни. Это — признак мудрости, благородства и мужества. — Он улыбнулся. — Но не меньше мудрости и благородства в том, чтобы иметь мужество позволить другим служить тебе. Даже далеко не все Мудрые усвоили этот урок, для этого некоторые из них слишком горды. — Он снова ударил хвостом. — Прощай, Манта, дитя джанска. Я вверяю тебя твоим друзьям и твоему народу.
Манта медленно перестал работать плавниками. Виртамко продолжал опускаться, и уже было видно, как его кожа начинает обрастать вокруг контейнера с бомбой.
Читать дальше