Михаил Кисличкин - Лунные волки

Пролетев в нескольких сотнях километров от оплавленного кратера и руин на боку большого, диаметром около восьмисот километров астероида, «семидесятка» развернулась и пошла к следующей контрольной точке своего патруля. Сергей оторвался от экрана, на котором рассматривал развалины «Изумрудного города» и вернулся к прерванному разговору, который шел в кают-компании звездолета уже второй час.

— А я говорю, нет их тут, — немного повышенным тоном доказывал свою правоту Петр Сухопаров (уже давно ставший для присутствующих в кают-компании космонавтов просто Петей), старшина и специалист по маскировке и обнаружению. — Никаких следов, — продолжал он. — И я отвечаю, внутри этого астероидного пояса мы можем мотаться недели и месяцы и так ничего и не обнаружим. Грависенсоры всякую пургу показывают, сигналов — море, селекцию по скоростям и материалу объектов я сделать не могу. Толку тут болтаться?

— Значит, ты считаешь, надо прыгать за внешний радиус пояса? — снова уточнил Сергей.

— Да, именно так. У нас пока по топливу все нормально. Можно разок прыгнуть и осмотреться. Если враг на подходе — должны его заметить. А нет никого — то обратно сюда, будем продолжать патруль как приказано, — повторил свои доводы Петя. Длинный и худой, он нервно стискивал в пальцах кружку с чаем, периодически поглаживая отросший за время патруля ежик юношеской бородки.

— Ну а ты что молчишь? — развернулся к сидевшему рядом с ним Вельтману Сергей.

— Герр капитан, я думать, Петья все же прав, — недостаточное знание русского языка Куртом Вельтманом давало себя знать, несмотря на то что он общался исключительно на нем уже четвертую неделю. — Я не трус, герр старший лейтенант. Но я не хочу без нужды драться в астероидах, герр капитан. Если будьет что-то покруче автоматического шахтерского модуля — нам тут, скорее всего, будьет этот, как это будьет по-русски — меховой северный лисиц. Очень короткие расстояния и плохо с маневром для моих ракет. Надо прыгать на простор.

— Палыч, что ты скажешь? — продолжал опрос Сергей.

— Скорее да, чем нет. Но решать тебе — ты капитан.

— Спасибо, родной, утешил, — сказал Сергей. — Ладно. Прыгать так прыгать. В конечном итоге железного приказа держаться в поясе астероидов у нас не было. Попробуем…

— Интенсивность десять единиц. Интенсивность пять единиц, — уже в который раз за патруль докладывал параметры процесса выхода из гипера мичман Егоров.

Экипаж замер на своих местах по боевому расписанию, как и положено при выходе из гипера. Мало ли какие неожиданности могут ожидать звездолет в реальном мире?

— Три единицы, две единицы, — продолжал докладывать Алексей.

— Стоп! — нарушая все правила, вдруг закричал Петр. — Остановите выход из гипера!

— Новая интенсивность пять единиц, — скомандовал Сергей. — Выполнять. — И дождавшись от Алексея подтверждения команды: — Петя, ты что, белены объелся? Доложите ситуацию, старшина Сухопаров!

— Есть доложить, — немного успокоившись, сказал Петя. — Товарищ старший лейтенант, детекторы показали цель. Можно сказать, мы чуть не влетели в нее. Где-то на полутора единицах интенсивности гравидетекторы уже начинают работать. Плохо, конечно, но что-то разобрать можно, особенно если объект близко. А тут три засветки, буквально в двух тысячах километров от нас.

— Понял, — отозвался Сергей. — Новый приказ: интенсивность двадцать единиц, прыжок на одну световую секунду, вектор движения прежний. Выполнять. Палыч, Алексей, — такой вопрос, мы можем, выходя из гипера, остаться там на какое-то время где-то на пол-единицы интенсивности? Как бы и вышли, и в то же время не совсем?

— Можем, — первым ответил главный бортинженер. — Но это рискованно — генератор таких вещей не терпит. Износ очень большой и энергии нужна прорва. Да и враг нас может обнаружить, на такой малой интенсивности гипера их детекторы нас видят.

— Уже бы засекли, — вмешался в разговор Петр. — Что-то им помешало. Если это, конечно, противник. Впрочем, засветки целей принадлежат большим кораблям, маловероятно, чтобы это были наши.

— Хорошо, тогда так и сделаем, — подвел конец дискуссии Сергей.

— Вот это да, — прокомментировал увиденное на экране Палыч.

Сергей был с ним полностью согласен. Экипаж земного звездолета, зависшего в гипере почти у самого порога полной материализации, смог хорошо рассмотреть противника. При столь малой интенсивности гипера отчасти работали даже пассивные оптические системы наблюдения.