Сергей Кусков: Игрушки для императоров

То была страшная война, жестокая. В ней погибла половина населения имперского сектора — несколько миллионов человек. Львиная доля гибла не от бомбежек, а от банального удушья — ведь самый главный ресурс человечества — свежий воздух — на Золотой планете дороже золота. Плюс, антисанитария, когда люди носили скафандры не снимая по нескольку месяцев — потому, как не осталось помещений, где их можно снять и почистить. Плюс, сами скафандры от нагрузки ломались, люди гибли, задыхались, сгорали…

Есть два типа ведения войны: земной и инопланетный. Земной плох тем, что невозможно развернуть крупномасштабное сражение с использованием всех научных достижений в области смертоубийства. Экосистема Земли слишком хрупкая, ударив в одном месте, затронешь по цепочке всю планету, которая полетит в тартарары экологической катастрофы. Кому нужна такая Пиррова победа? Земля трижды была на пороге тотального уничтожения и мировые державы, наконец, сделали соответствующие выводы. Сами, без навязанных извне конвенций и деклараций. Границы государств Земли ныне почти не меняются, вот уже три сотни лет, несмотря на обилие всевозможных войн, прошедших за этот период.

Но в бою земном, если ты ушел из под прямого удара, ты выживешь. Убежишь, отступишь, сдашься. Здесь же, на внеземных территориях, это невозможно. Венеру можно бомбить, используя весь смертоубийственный арсенал, от ядерных до геологических бомб, это не приведет к катастрофе. Что будет и без того мертвой планете, отравленной естественными ядами? Да ничего! Просто станет еще немного некомфортнее, но не сравнимо с тем, что творится здесь сейчас. Даже Марс в этом отношении защищен больше: там достаточно поднять пыльную бурю и спокойненько вести партизанскую войну — истребители противника в тучах песка не летают, танки имеют нулевую видимость и являются больше мишенями, чем охотниками, и судьба войны решается в схватках ослепшей, не видящей ничего по приборам, но по ним же и не видимой пехоты.

У нас, начни планету бомбить из космоса, ничего подобного не произойдет. Купола и щиты, каковы бы крепкими и надежными не казались, хорошую бомбежку не переживут, а уйти в подземелья не панацея, поскольку геологическую бомбардировку также никто не отменял. Что лучше, погибнуть на поверхности, в огне, или быть заваленным в подземелье?

Но даже если ты выжил в этом аду, случится самое страшное — безысходность. Никаких коммуникаций, складов, целых защищенных помещений — один скафандр с ограниченным количеством воздуха, воды и еды. Здесь не Земля и спасения от удушения нет. Даже в плен тебя никто не возьмет — это лишняя трата ресурсов.

Чтобы выиграть войну у нас можно не уничтожать наземную армию, достаточно просто хорошо отутюжить поверхность. Потому Венера сильна не армией, пехотные части составляют малую ее часть, не силами ПКО, не орбитальными боевыми платформами, а флотом. Флот — единственное, что защищает нас от тотального уничтожения. Тогда нам повезло, имперцы юную Венеру не добили, но что будет, лишись мы единственного нашего оружия как обороны, так и защиты?

Потому флот — элита королевских вооруженных сил, флотские контракты самые шоколадные из всех, а берут туда одного из десятка, лучших.

Что-то я задумался, замечтался. Настолько, что не заметил очередной казус, который решила преподнести мне судьба. А именно, идущую навстречу ее высочество принцессу Фрейю под ручку с «сыном Аполлона» Феррейра. Caramba!!!

В метре от меня прошла черненькая, та самая, в почти таком же сером неброском костюме, но менее роскошном, более «рабочем». За ее плечом, в отличие от галереи, болталось почти карикатурно смотрящееся, но весьма и весьма смертоубийственное «Жало» — игломет средней мощности для коротких дистанций. Она мимоходом глянула на меня так… Что я чуть не подавился. Но сказать ничего не сказала, скривилась и отошла в сторону. Сбоку от инфанты и сзади я обнаружил еще вооруженные фигуры.

Ее высочество медленно вышагивала, улыбаясь и что-то горячо обсуждая с юным герцогом Феррейра, указывая на барельефы. Тот ей спокойно объяснял, оживленно жестикулируя свободной рукой. Идиллия! Сразу видно, эти двое небезразличны друг другу. Впрочем, особой нежности я тоже не увидел: той горячей влюбленности, о которой столько пишут и снимают кучу фильмов. Да, мило беседовали, да, улыбались и смеялись, как близкие люди, но не как пылкие и страстные возлюбленные. Не хочу судить, они уже столько лет вместе, но, кажется, Бэль права — Себастьян не настолько интересен ее высочеству, как тому хотелось бы.