Алексей Евтушенко - Минимальные потери

Я взял чашку черного кофе, двадцать пять грамм настоящего коньяка в правильном широком бокале и огляделся. Якобы в поисках свободного места.

Она скромно опустила глаза.

– Разрешите?

– Пожалуйста.

Прекрасно выглядит. И духи как раз такие, как я люблю. Обещающие.

Медленно и осторожно или быстро и решительно? Тут наверняка не угадаешь. Пятьдесят на пятьдесят, проверено. Но в том-то и прелесть. К тому же пятьдесят из ста – это очень хорошие шансы. Я бы и на сорок согласился. И даже на двадцать. При определенных обстоятельствах. Сейчас обстоятельства как раз такие.

– Меня зовут Сергей, – представляюсь.

– Наташа, – разыгрывает легкое недоумение.

– Прекрасно, Наташа. За знакомство!

Чокаюсь своим коньяком с ее шампанским, делаю глоток, улыбаюсь широко и обаятельно.

– Космолетчики все такие? – спрашивает она не без иронии.

Другой бы на моем месте обязательно спросил: «Какие?» и тут же утратил бы инициативу.

– Нет, – отвечаю решительно. – Только военные космолетчики. И знаете, почему?

– Почему?

Вот теперь правильно, теперь я – ведущий, а она – ведомая.

– Потому что сегодня мы живы, а завтра, очень может быть, уже нет.

Пошловато, согласен. И не соответствует действительности. Попросту говоря, вранье. Но раз уж выбрал эту модель атаки, будем идти до конца. Да и опыт показывает, что приемчик действует в трех случаях из четырех. Видимо, срабатывает что-то на генетическом уровне. Как женщине отказать мужчине, который завтра может, защищая ее, погибнуть? Это инстинкт, род должен быть продолжен. Но одного инстинкта и вранья маловато.

– К тому же, – добавляю, – вы невероятно красивы и привлекательны, и я просто не мог пройти мимо.

Есть. На щеках проступил естественный румянец, глаза блеснули, тонкие ноздри расширились.

– Спасибо, – пьет шампанское, явно не знает, что говорить дальше. Ничего себе, кажется, она действительно смущена. Обожаю. Или талантливейшая актриса, впору играть в «Новом комедианте». Тоже обожаю.

– Вы раньше видели «Гостью»? – спрашиваю.

– Нет. А вы?

– Видел, но не в этой постановке.

– Хотите остаться и посмотреть?

О как. И где-то смущение? Взгляд чуть раскосых темно-карих глаз откровенней любых слов. У меня аж пульс подскочил ударов на двадцать в минуту, не меньше.

– С огромным удовольствием я пересказал бы вам пьесу лично, – иду ва-банк. – Правда, не в этой обстановке. Согласитесь, глупо пересказывать пьесу в театре, где она идет.

– Что ж… – она допивает шампанское, отодвигает бокал и встает. – Тогда пошли?

Кожа у Наташи теплая, бархатная, и впрямь не скажешь, что этой женщине сороковник с гаком, – вон и грудь, что у твоей двадцатипятилетней. Мы полусидим в постели, опершись на подушки, отдыхаем после взлета на самую вершину. Подъем был долог, не без сложностей, даже пару раз казалось, что вот-вот сорвемся вниз, но мы справились. И теперь благодарны друг другу за это. То есть я точно благодарен, а вот она?.. По виду женщины никогда не угадаешь, можно только надеяться. Вот я и надеюсь. К тому же ночь только началась, и уходить прямо сейчас мне не хочется. С удовольствием бы поднялся на эту вершину еще разок-другой.

– Спасибо, – говорит она, словно услышав мои мысли. – Было чудесно.

– Это тебе спасибо, – отвечаю. – Шампанского? Холодненького.

– Давай, – улыбается она.

Квартира у Наташи в престижном районе, большая, на четвертом этаже хорошего современного шестиэтажного дома из самого настоящего кирпича. Еще и ручной кладки, небось. Такая стоит немалых денег. И, что мне еще понравилось в этой женщине, она сразу призналась, как только мы вошли:

– Квартиру муж заработал. И не только квартиру. Хочу, чтобы ты знал, он мне очень близок. Самый родной человек.

– Хм… Что ж ты тогда притащила меня в гости? – не удержался я от прямого и грубоватого вопроса.

– А мне секса не хватает, – откровенно сказала она. – Особенно сейчас, когда муж в долгой командировке.

Вот и думай, кто кого использует в данном случае – я ее или она меня? Остается прийти к утешительному выводу, что оба хороши, и на этом успокоиться. Успокоиться и продолжить.

Но продолжить не получилось.

В личном комме ожила линия связи, которую я не вправе отключать, что бы со мной ни происходило и где бы я ни находился.

– Извини, – я выудил из нагрудного кармана форменной рубашки коммуникатор и нажал соединение. – Слушаю.

– Готовность номер один! – рявкнул бортовой комп-мозг (в просторечии «бортач») патрульного файтеронесущего крейсера «Неустрашимый» чуть сиплым голосом нашего капитан-командора Ивана Малковича. – Все на борт! Повторяю. Готовность номер один! Все на борт! Подтвердите получение.