Кевин Андерсон: Истории охотников за головами

– Да.

– Я хорошо служил Империи,- продолжил Мясник. – Мои собственные сородичи подняли восстание. Меня с командой послали выследить их. И я выполнил приказ, Фетт. Пройдя нортлендские холмы, мы нагнал их в городе Монтеллиан Серат. Мы обстреливали восставших, пока те не сдались.

Фетт кивнул. – И после сдачи, вы всех перестреляли. Семь сотен.

– У нас был приказ отступить в другой район и укрепить лояльные войска. У нас не было лишних сил для охраны заключенных… и конечно мы не могли оставить ни одного из них без присмотра.

– Вам не приказывали убивать заключенных?

– Не приказывали. Маллок снова выпил, уровень бутылки заметно опустился. – Это не заняло много времени, Фетт. Мы отвели заложников на площадь и начали стрелять. Они кричали, кричали и кричали. А мы продолжили стрелять, пока крики не стихли.

– Я следовал распоряжениям. Почти умоляя, сказал Маллок

– Знаю.

– Говорят, ты был любимым охотником за головами Дарта Вейдера.

– Да.

– Разве Ты не испытывал лояльности к прежним хозяевам?- Гнев блеснул в глазах Маллока. – Я всего лишь выполнял работу для Империи! Это ничто не значит?

Фетт задумался. – Я, жалею,- сказал он, наконец, – что Империя рухнула. Он кивнул и мягко сказал. – Да. Я имел обыкновение наслаждаться работой.

Безнадежность окутала Мясника – он оседал, как если бы кто-то удвоил силу тяжести Раба IV. Они до последнего момента думали, что могли заключить сделку, или попросить пощады.

Маллок не имел шанса задать мучивший его вопрос раньше, и решил спросить сейчас. – Как ты нашел меня?

Минута, до выхода в нормальное пространство. Фетт кивнул на бутылку, которую Маллок держал в руке. – Я прослеживал продажи Золота Мерензэйна во всем секторе. В кантине, которую ты часто посещал на Татуине, сказали это твой любимый напиток.

Маллок уставился на охотника. – То дерьмо, что я пил на Татуине не было Золотом Мерензэйна. Ты идиот, никто не отгружает Мерензэйн в сектора подобные этому, только льют всякую бурду из бутылок, которые однажды, столетие назад, какой то кретин, выпивший Мерензэйн, притащил сюда! Ты ничто не знаешь о ликере? – спросил он в отчаянии.

– Ты не имеешь этот единственный цивилизованный недостаток?

Фетт покачал головой. – Нет. Я не пью и ни балуюсь наркотиками. Они, оскорбление для плоти.

– Значит, ты выследил меня, потому что решил, что я пил Золото, все те годы на Татуине. Фетт, я не выпил ни одного стакана настоящего Золота за все это время. Маллок в недоверии покачал головой и сделал новый большой глоток из бутылки. – Холодно. Я не думал, что буду пойман, пастухом нерфа, вроде тебя.

Гиперпространственный туннель вокруг них рассыпался; Фетт отвернулся от Маллока посмотреть на пульт управления.

– Это правда,- сказал Фетт, – мне все равно, веришь ты или нет.

Маллок бросил бутылку. Система безопасности мгновенно материализовалась из воздуха в виде выстрела из бластера. Бутылка разлетелась на осколки, которые загрохотали по задней части шлема Фетта; жидкость расплескалась по броне.

– Ты должен был выпить это,- сказал Фетт, не поворачиваясь к Маллоку, чтобы увидеть серое отчаяние, проступившее на его лице. Он видел это прежде, тысячу раз.

Фетт состыковался с челноком, на орбите о Деварона.

Представитель гильдии натолкнулся на Фетта, у ступенек шлюза, винтовка в руке охотника, уставилась на представителя, когда тот вошел.

Представитель был Билман Доуд, человеком, высоким, тонким и пожилым, с серьезным лицом и полным отсутствием чувства юмора; он состоял в гильдии дольше, чем Фетт. – Охотник Фетт,- поприветствовал он, достаточно вежливо.

– Доуд.

Доуд просмотрел на Мясника. Кардуе'сэй Маллок стоял неподвижно, смотря прямо перед собой. Казалось, он не замечал присутствие Доуда.

– Это, Мясник, не так ли? Да вижу это он.

Доуд кивнул. Вынул маленькое переговорное устройство, прикоснулся к кнопке и проговорил в него. – Заходите. – Эхо отразилось от стен Раба IV. Вошли четыре деваронца, двое из них в военной форме, с винтовки на перевес и стволами, направленными на палубу Раба IV. Третьей была самка, молодая, в золотой одежде и золотом головном уборе. Четвертый, в старом потертом широком одеяние, подобном женскому платью, только черного цвета, был уже пожилым, возможно возраста Мясника.

Все четверо остановились при виде Фетта с винтовкой в руках, Доуд махнул женщине и сказал что-то на деваронском.

Фетт никогда прежде не слышал языка, на котором они переговаривались; это была смесь низких, гортанных звуков, наполненных рычащими согласными. Похоже на предложение сразиться.