Андрей Нибаров - Агрессор

– Доброе утро, дурачок.

Имя бластеру девушка еще не придумал. Прежнего звали Ромео. Жалко, конечно, но пришлось Ромео сдать. Подвернулся необстрелянный «дурачок» в корпусе от столичного дизайнера… Ладно, она сделает из него достойного защитника. Сурового вояку. Он себя еще покажет. Зарядная панель мощнее, подсоединяется подствольный подъемник с крюком-кошкой. Лишь бы не пристало «Дурачок».

– Нервничаю из-за конфет, дурачок. – Елена обычно укладывалась в надежные две десятых агрессора. – Вернусь на Землю толстухой, ты как думаешь?

Бластер весело отливал новеньким покрытием. Да, с шоколадными трюфелями на каждое утро они реально подставлялись.

Елена поставила бластер на предохранитель. Откусила от пирога и потянулась к конфете. На руке завибрировал коммуникатор. Сервер «Гелиоса» скинул сообщение, Ракитину вызывал капитан. «Зал мультисимулятора». Значит, очередной экзамен.

Покинув каюту, Елена быстро зашагал по плавно изгибающемуся коридору второй палубы.

У тренажера уже собрался экипаж «Трояна». Один оператор дестроера, собственно носитель управляющего роботом нейрошлема, и два его дублера. Элита космодесанта, они занимались дыхательной гимнастикой. Парни готовились. Дестроер не бластер – имел ступенчатый допуск, но это в управлении, в огневой мощи срабатывал стандартный моментальный отказ.

– Вы здесь, чтобы экзаменовать экипаж «Трояна» на допуск к дестроеру, – сказал Елене капитан. – Но сначала мы должны проверить вашу компетенцию.

Инструктор Ракитина сохраняла спокойствие – проводя испытание, капитан действовал строго по инструкции. Когда перед Еленой раскрылась сфера симулятора, девушка лишь произнесла про себя главный постулат холодной нейтрализации: «Я – самый главный агрессор!»

Ей было даже интересно: что ей приготовил капитан, какую реальность?

Мультисимулятор принял размеры кабины пилота, как только Ракитина опустилась в кресло программно-аппаратного комплекса. На голову девушки надвинулся шлем, в правом предплечье кольнуло. Шприц-пистолет в спинке кресла вколол в мышцу порцию МС-1 – препарата, вводящего испытуемого в состояние суженного сознания. Перед Еленой загорелись панорамные мониторы, копирующие панельные приборы летательного аппарата. Заработал вибропривод кресла, имитируя взлет. Ракитина пока не обращала на это внимания, проваливаясь в состояние полусна. Затем аппарат вызвал резкую фокусировку на передаваемой пилоту информации об его новом «я». В следующее мгновение разработанные капитаном легенда и новая «личность» Елены почти полностью вытеснили прежнюю Ракитину.

Открыв глаза, Елена увидела, что сидит за штурвалом стратегического бомбардировщика В-29, который она сама назвала в честь своей матери – «Энола Гей». Сквозь шум двигателей в наушниках прорезался голос пилота самолета сопровождения. Сверкая фюзеляжем, второй бомбардировщик шел слева над облитыми солнцем облаками:

– Как дела, Полина?

– Отлично, – ответила Ракитина. – Облачность уходит.

Ее не смущало, что кресло второго пилота пустовало, а остальной экипаж – штурман, радист, стрелок, бомбардир, бортинженер и другие – не выходил на связь. Елена-Полина вела бомбардировщик в одиночку. Более того, кнопка сброса «Малыша» – ядерной бомбы мощностью двадцать килотонн, находилась не на щитке бомбардира, а рядом со штурвалом Ракитиной.

В режиме сужения сознания любые обстоятельства заданной легенды, пусть самые нелепые, воспринимались проходящим испытание человеком как данность, словно в очень ясном сне.

Некоторый дискомфорт все же возник у Елены при взгляде на подрагивающие стрелки допотопных приборов контроля работы двигателя, указателей скорости и ускорения. Часы, вариометр, компас, указатель поворота и скольжения… не было самого главного. Ракитина не могла объяснить ощущение, но она словно летела голой.

– Где допуск? – спросила Полина.

– Забыла, какое сегодня число?

Полина помнила: 6 августа 1945 года, но ей все равно было не по себе.

На самом деле с Ракитиной говорил капитан, который не особо долго трудился над вводными к заданию. Виртуалку восстановили по хронике, то есть загрузили самую простую. Каждый космодесантник начинал курс холодной нейтрализации с биографии американского летчика Пола Тиббетса. Сознание Елены независимо от капитана добавило в антураж недостающие детали. Правда, Пол стал Полиной.

Самолет-разведчик передал: «Бомбите первую цель». Небо расчистилось, и Ракитина увидела Хиросиму.