Елена Горелик - Имя твоё — человек

Ух, ты! Звон в ушах и искры из глаз! Ящик, в котором упаковали пленницу — Аня уже не сомневалась, что её похитили, причём не ради красивых глаз — обо что-то неаккуратно ударился. С металлическим грохотом. «Надо же, не поскупились на железный «гроб», — подумала она, и сквозь страх начали прорастать пока ещё робкие стебельки гнева. — Посмотрим, что будет дальше».

Посмотреть ей не дали. Знакомая боль — и девушка снова потеряла сознание.

Возвращение в реальный мир на этот раз было, мягко говоря, неприятным. Мало кому понравится удар током. Аня дёрнулась, из горла помимо воли вырвалось нечто среднее между мычанием и рычанием. Она осознала себя лежащей на каком-то столе, привязанной крепкими ремнями. Попыталась открыть глаза — и вынуждена была зажмуриться от классической «лампы в морду». И только потом осознала, что слышит голоса. Лампу, мучившую привыкшие к темноте глаза, даже закрытые, отключили. Аня рискнула снова разлепить веки. Конечно, после «удара» по сетчатке видела весьма условно, но не разглядеть две фигуры, склонившиеся над ней… Аня не сразу сообразила, что что-то тут не так: новая боль заставила её дёрнуться, зашипеть и непечатно ругнуться. Не помогло даже хорошее воспитание. А вы бы повели себя иначе, если бы вам в руку всадили цыганскую иглу? Очень сомнительно… Двое, чьи контуры прорисовывались с каждой секундой всё чётче, снова обменялись короткими фразами и исчезли из поля зрения. Она же осталась наедине со своими догадками.

Где она? Кто эти двое? Какого чёрта они тычут её иглами и разрядниками? И вообще, где её одежда?!!

Есть от чего перепугаться и покрыться «гусиной кожей», согласитесь. Но и это был не последний сюрприз на сегодня. «Экспериментаторы» вернулись к столу, когда пленница промигалась окончательно… «Это что же такое? Это… кто такие?!!» Нет, в первую секунду они показались ей обычными людьми. Но во вторую…

Эльфы. Почти классические, почти по Толкиену. Изящные остроухие белокурые красавцы с глазищами на пол-лица. Глазищи зелёные, с вертикальными зрачками, как у кошек. И в них читалось такое безразличие, что стало страшно. Нет, не так: ей стало СТРАШНО. Если бы эти двое злобно ухмылялись, или строили гримасы добреньких докторов-психиатров, честное слово, ей было бы легче. Но чтобы вот так… как на муху-дрозофиллу… Ужас парализовал её. На несколько секунд она даже перестала дышать.

«Эльфы» переглянулись и, не говоря ни слова, отошли в сторонку. Один небрежный жест — из пола вымахнули тонкие частые прутики, разделившие и без того не отличавшееся простором помещение на две неравные части. Тонко лязгнули замки на фиксаторах, и Аня, почувствовав свободу, постаралась как можно скорее сползти с проклятого стола. Затравленно оглядевшись, она увидела валявшуюся в углу кучу тряпья — свою одежду. И тут же принялась лихорадочно одеваться. Стол, едва с него слезли, тут же потерял чёткие формы, «потёк», втянулся в пол. И — словно не было тут никакой мебели. «Техника на грани фантастики…»

Сама Аня была, если честно, в шаге от срыва. Как удержалась от слёз и соплей — непонятно. Но когда, подняв куртку, обнаружила валявшимися на полу свои антикварные украшения, её разобрал истерический смех… «Эльфы», наблюдавшие за поведением пленницы, равнодушно отвернулись к висевшим прямо в воздухе («Голограммы, что ли?») экранам и занялись своими делами. Для них это было рутинной работой.

Аня, не в состоянии держаться на ногах, тихо сползла по стеночке на необъяснимо тёплый пол. Её продолжал бить нервный смех пополам со слезами…

Сколько пришлось пробыть в этой высокотехнологичной путешествующей клетке, Аня не сказала бы ни под пыткой, ни за весь золотой запас родного государства. Ибо не знала. Электронные часы приказали долго жить. Две трети пути она провела в зыбкой полудрёме, лёжа на полу клетушки, остальное время «эльфы» её исследовали. В прямом смысле слова. Угрожая разрядником, нацепили на подопытную какие-то несъёмные штукенции, от которых дико болела голова. Потом вставили в разъём на пульте тот самый кристалл (даже страх на мгновение отступил перед гневом: «Ах, чтоб вас вдоль и поперёк, гады!..»), изъятый у Ани, видимо, при первом личном знакомстве. После чего девушка в буквальном смысле улетела в нокдаун от шквала обрушившихся на мозги образов. Как долго она в этом состоянии пребывала — большая тайна, ей самой неведомая. В чувство девушку привели всё тем же разрядником, и эксперименты продолжились, на этот раз куда менее безобидные. На неё — помимо лёгких, пластичных, но невероятно прочных наручников — надели прозрачную дыхательную маску, а потом без малейших переживаний, но с огромным научным интересом наблюдали, как объект реагирует на добавление в дыхательную смесь различных газов…