Мерседес Лэки: Полет к свободе

Но Ралгха еще не закончил.

— А что ты почувствовал, когда узнал о несчастном случае? — бесцветным, глухим голосом спросил он.

Кирха невольно сжал кулаки, вспомнив ярость, охватившую его тогда,; ярость, которая до сих пор горячила его кровь.

— Я хотел убивать землян. Именно из-за землян погиб весь ваш храи, из-за них были убиты и мои родители, братья и сестры. Именно тогда я попросил вас взять меня к себе, чтобы служить вам здесь, на «Рас Ник'хре», и сражаться с землянами.

— А почетна ли гибель моего храи? — тихо спросил командир.

Кирха в изумлении уставился на своего господина, будто тот превратился в какое-то чужеземное существо.

— Разве нет? Но:

— Я расскажу тебе о том, чего ты не знаешь, — продолжал Ралгха. — Земляне атаковали Ххаллас в отместку за разорение нами нескольких их колоний, на которые мы напали после одного из неудачных сражений, чтобы хоть так овладеть частью принадлежащей землянам территории… — Его голос сорвался, и он печально повел плечами. — Неужели ты не видишь, Кирха, тщетности всего этого? Такая гибель не стала почетной ни для моего храи, ни для твоей семьи. Они оказались пешками в нелепой игре и ничего не значили ни для одной из играющих сторон. Их смерти были бессмысленны, Кирха.

Кирха чувствовал себя так, будто он балансирует на грани бездны: слова Ралгхи рушили все, во что он верил. Он непроизвольно выпустил когти, как бы стараясь удержаться на краю разверзающейся перед ним пропасти.

— Земляне — это первая встреченная нами раса, которую нам не удалось покорить сразу же, — продолжал Ралгха. — Война длится уже много лет, и конца ей не видно. Все, что мы делаем, — это захватываем куски территорий друг у друга… и только. Сейчас мы так же далеки от победы в этой войне, как и тогда, когда начали ее.

Кирха затряс головой, пытаясь осознать услышанное, от отчаяния у него все сжалось внутри.

— Но земляне стоят на более низкой ступени развития, они — вроде дичи! Да, нам еще не удалось победить, но Килрах все равно возьмет над ними верх! Вы же знаете, что в конце концов мы их одолеем.

— Ты так думаешь? — Ралгха оскалил зубы, и Кирха невольно отпрянул назад, увидев мрачный огонь, вспыхнувший в глазах кхантахра. — А что, если нет? Сколько жизней мы уже отдали в этой войне, фактически не достигнув никаких результатов? Захватывая одну систему, мы теряем другую. И что в итоге получаем? И во что нам обходится эта бесконечная бойня?

— Но мы должны сражаться с ними! — запротестовал Кирха. — В этом наше предназначение! Кем мы станем, если перестанем быть воинами?

Лорд Ралгха мрачно кивнул:

— Этого я не знаю. А ведь интересно было бы узнать, тебе не кажется?

— Я… я вас не понимаю, мой господин. — Он вдруг почувствовал себя совсем крохотным и беспомощным, словно дичь, загнанная в угол.

— Я не думаю, что это произойдет на твоем веку, Кирха. — Он сделал несколько шагов по тесной кабине лифта. — Лишь немногие представители нашей расы увидели истину, поняли, что эта война — лишь бессмысленный обмен территориями. Такая война не приносит никому ни чести, ни победы, потому что обе стороны в итоге теряют больше, чем приобретают. Если бы мы действительно могли одолеть землян… тогда, возможно, и снискали бы славу. Но без всякой надежды на победу, какой смысл в этой войне? Она приносит только смерть. Нелепую смерть без чести и славы. И ради чего? Ради возвеличивания Императора? Этого никчемного тупицы, который греет своей задницей трон Килраха и давно забыл, когда сам сражался в бою, и который уже не способен постичь истинную цель этой войны?

— Мой господин, то, что вы говорите… то, что вы говорите, — это измена, — медленно произнес Кирха, весь дрожа. Слова его сеньора обрушивались на него как удары. — Это измена нашему Императору…

Ралгха взглянул на него:

— Да, сынок. Теперь ты знаешь правду. Уже два года я сотрудничаю с повстанцами на Гхорах Кхаре, поставившими перед собой цель свергнуть Императора. Вот почему меня арестовали, хотя и не имели доказательств моей связи с повстанцами; вот почему мы должны идти сейчас к системе Фирекки. Там я встречусь с землянами… и сдам им свой корабль.

Бездна разверзлась перед Кирхой, и он рухнул в нее. От потрясения он едва мог говорить:

— С-с-сдать корабль? Мой господин, вы не можете этого сделать! Что будет с вами, со всей командой?

— Мы станем военнопленными. — Ралгха так плотно сжал губы, что под туго натянутой кожей обозначились кончики клыков. — Конечно, если они не убьют нас сразу же. Ну так как, Кирха? Ты по-прежнему намерен повиноваться мне, сынок?