Александр Громов - Звездная вахта (сборник)

– А кто виноват? – хмыкнул Валентин.

Квай был категоричен:

– Пусть винят своих предков – на черта им сдался Трон Аида? Мигрировали бы не сюда, а на пристойную планету – горя бы не знали.

– Перестаньте экономить мышление. Возможно, у них не было выбора… Зато они никогда не боялись оккупации. Тот, кому придет в голову ввести сюда оккупационные войска, очень скоро об этом пожалеет. Потому-то Дно – доминион, а не колония.

– С нормальной планетой они давно стали бы полноправными членами Лиги, – проворчал Квай.

– Они? – хохотнул Валентин. – Этот паноптикум дураков?

– Может, их предки не были такими уж дураками…

– Думаете, умные люди выберут себе для жизни такую планету?

Спор был бессмысленным: об интеллекте первопоселенцев Дна ничего не могли сказать даже самые древние документы. Да и какая разница? Ведь дело приходится иметь отнюдь не с предками нынешних коротышек. И тут оставались непонятные моменты.

В течение нескольких дней Валентин имел контакты с четырнадцатью агентами. Почти все они были бестолковы, на редкость беспечны и попросту глупы. Выгодно выделялась Астра, но ведь она была водянкой… Тем не менее в руках Валентина собралось немало доказательств, чтобы выложить их перед премьером и потребовать объяснений. Надавить, припугнуть – это уж как водится. В успехе Валентин не сомневался.

Смущало то, что тупоголовые туземцы все-таки сумели построить космическую ракету и электромагнитную катапульту для нее. Где они набрали столько толковых ученых, инженеров, техников и рабочих – загадка… Неужели прочесали все население Дна, придирчиво отбирая одного из тысячи?

Вряд ли это осуществимо на практике.

Пришла в голову и совсем уж безумная мысль: нет ли на Дне еще одних Врат, тайно установленных землянами или униатами? Это многое объяснило бы: и подозрительный технический скачок туземцев, и их внезапную решимость добиться независимости…

Конечно, этого не могло быть. Колебания подпространственных полей выдали бы незаконный нуль-канал с головой. Любой бы сказал: ни Империя землян, ни тем более Уния не пойдут на столь вопиющее, чреватое войной нарушение Фомальгаутского договора. Через десятилетия – может быть. Но пока это не в их интересах.

Каждый день на территорию торгпредства въезжала грузовая механическая черепаха. Туземцы вручную стаскивали с нее ящики и с натугой грузили их на ленту транспортера. Чиновник проверял груз и направлял его к Вратам. Валентин дважды проследил за ним издали и один раз сам принял участие в процедуре. Как и следовало ожидать, самый придирчивый осмотр не выявил в сверкающей россыпи экспортных алмазов никаких следов контрабанды и никаких замаскированных контейнеров с тайной перепиской. Грузы, идущие с Терры, проверить было сложнее, но Валентин был процентов на девяносто уверен в том, что там все чисто. Нет, туземцы не получали чужих космических технологий. Против них с той стороны Врат вся мощь контрразведки Терры…

Решение не давалось. Оно придет, в том Валентин не сомневался, но лучше раньше, чем позже.

По его просьбе торгпред пригласил премьер-министра. Тот прислал с курьером обширную, изобилующую словесной трухой и орфографическими ошибками бумагу, где многословно извинялся, что не сможет прибыть по причине межпозвоночной грыжи, и приглашал торгпреда к себе в резиденцию. Прочитав послание, торгпред весело рассмеялся:

– Заважничал. Держу пари, нет у него никакой грыжи. Те туземцы, у кого могла быть грыжа, вымерли здесь естественным путем еще поколений сто назад… Вы примете приглашение?

– Оно адресовано вам, – напомнил Валентин.

– Адресовано мне, а пойдете вы. – От торгпреда пахло спиртным. – Меня Лис уже знает, приспособился. Кроме того, ему прекрасно известна позиция Терры. Лучше надавите на него вы. Дайте ему понять, что Терра ни при каких условиях не допустит независимости Дна. Пригрозите, запугайте. Умеете ведь?

– Учился, – сухо ответил Валентин.

Он делал вид, что отказ торгпреда ставит его в нелегкое положение. На самом деле все было в точности наоборот. Он, Валентин Прямухин, третий секретарь торгпредства, сделает всю работу сам – и сам же пожнет все полагающиеся лавры. Он позаботится, чтобы никто другой не приписал победу себе. Пегий Удав поморщится, покряхтит и все же будет вынужден двинуть его на новую ступень.

А торгпред, лодырь и пьяница, пусть себе отмокает в бассейне.

Резиденция премьера превосходила прочие столичные строения лишь размерами, но больше вширь, чем ввысь. Она смахивала на выпуклую шляпку титанического гвоздя, до отказа вбитого в планету. Никакой тайфун не сдвинул бы это приземистое сооружение и на волосок.