Александр Феоктистов - Аркад

Может, в этом и состоит судьба – быть обыкновенным удобрением для великих? Нужны ли лишние знания? Если их не имеешь, так ничего лишнего и не будоражит ум; можно прожить в счастье и радости. Лишние сведения, когда информация перевешивает определенный рубеж, начинают давить на человека, заставляют его чувствовать их нехватку и свою ущербность, и обычная житейская радость в незнании уходит.

Отсутствие информации делает человека счастливым. Слишком же большое ее количество приводит к раздумьям. И тогда, чтобы вернуть уплывающее призрачное счастливое состояние, главным смыслом становится уже не довольство будничными радостями жизни, а поиск новой информации…

Почти ничего подобного Аркаду в голову и не приходило. Лишь на грани неуловимого, где-то в подсознании, какие-то радужные всплески давали о себе знать, да и то лишь секундным беспамятством, когда смотришь вокруг, но ничего не видишь. В такие моменты он останавливался в недоумении, слегка тряс головой. На ум приходила мысль, что это у него от недоедания и утомления дорогой.

Он вновь, в который уже раз, вспомнил, что совсем недавно в той деревеньке, которая осталась за спиной в двух днях пути, его приютило на ужин и ночлег бедное семейство, в котором и самим-то им, шести ртам, не очень хватало, но они поделились с ним всем, чем могли.

"Вот ведь, пруха! – задумался Аркад. – Что же есть во мне такого, что мне нет-нет, да повезет, хотя и в малом. Может у меня на роду так написано?!"

Впрочем, и эта мысль так же неспешно, как и подобные другие, вскоре покинула его. И он продолжал свой путь уже почти в сумерках. Этот путь, ныне ставший его Большой Дорогой, начался для него несколько дней назад в одном небольшом городке на северо-западе, куда он попал совершенно случайно при странных обстоятельствах.

Несколько месяцев назад его старший приятель и в какой-то мере наставник Альберт, по временам дававший ему возможность небольших дополнительных заработков, попросил об одолжении – съездить в этот городок в одну частную лабораторию к своим научным коллегам с каким-то поручением, о котором Аркад уже практически забыл. Оно оставило в памяти лишь некоторые зыбкие ассоциации с его странными снами, о которых он не переставал думать.

Он вспомнил свой последний сон. Все окружение было каким-то нереальным. Вокруг почти все цвета радуги, и все же преобладали светлые тона – белый, светло-голубой, ярко- и бледно-желтый, даже золотистый. Как будто откуда-то, из-за сцены, светили яркие пюпитры; но не прямо, а сквозь призрачную завесу. Или когда почти в ясный летний день солнце, на время спрятавшись за какое-нибудь небольшое пушистое облако, выпускает из-за него широкие светлые полосы лучей, освещая все вокруг ровным игристым светом. Для дыхания не было никаких проблем. Атмосфера была наполнена легким нежным ароматом неземного нектара.

Обозревая эту красоту, Аркад вдруг почувствовал легкое беспокойство – он не ощутил под ногами тверди. Нигде не было видно ни земли, ни песка, ни привычного для его земных чувств асфальта или гравия, но, тем не менее, он на чем-то стоял. Под ногами было что-то такое, что не поддавалось объяснению, светло-коричневых тонов. И в то же время ощущение было такой твердости, прочности, незыблемости, которого не даст даже обыкновенная земная почва. И одновременно ощущение некоторой мягкости, податливости, как будто он пребывал в конце весны, когда от земли поднимается пар, и кажется, что земля дышит и с каждым шагом нога ощущает мягкое протапливание. Нечто подобное он ощущал и здесь…

Окружающая панорама тоже была весьма странной – никаких декораций в виде леса, гор, степи или водной глади. Самым удивительным было небывалое ощущение горизонта, как если бы воздушное пространство вокруг него и над головой и даже опора под ногами были бы одной сутью, одной и той же субстанцией, но вместе с тем и различающимися, потому что в первое был устремлен взгляд, а по второй двигался он сам.

Взгляд Аркада обвел панораму удивительно яркого небосвода с загадочными, воздушно-пушистыми светлыми облаками, опустился к линии привычно воображаемого горизонта соприкосновения воздушной оболочки с земной твердью и, не обнаружив его, обратился к более близким целям: ближе, ближе, к нескольким футам впереди себя.

В нескольких десятках футов впереди, стояла какая-то странная конструкция, по внешним очертаниям напоминавшая не то велосипед без колес, или велосипедную раму, не то мотороллер, тоже без колес. То, что странное сооружение стояло, можно было сказать только условно, потому что стоять-то ему было не на чем. Тем не менее, вот оно, перед ним. Было ясно, что это какое-то транспортное средство. Спереди вместо руля помещался вертикальный рычаг, доходивший до уровня груди сидящего человека. Сверху на нем была прикреплена небольшая поперечная горизонтальная планка, а под ней рукоять, как будто специально сделанная для руки человека.