Александр Феоктистов - Аркад

Майкл задумчиво взирал на Аркада, как будто вопрошая: "А не обладаешь ли ты, парень, чем-нибудь подобным, и какова сила этих твоих способностей?"

– И потом, воспроизводство! И естественный отбор среди животных и людей! Нет, я далек от мысли, что человеческие существа были кем-то созданы. Но при этом я не впадаю, как многие, в другую крайность. Почему-то принято считать разумную жизнь обязательно человеческой жизнью. Такое мнение – признак ограниченности человека средой обитания, Землей. Но ведь разум может быть многовариантным. Мы пока еще далеки от разрешения множества загадок стайного коллективного поведения животных и насекомых на самой матушке Земле, не говоря уже о том, что мы можем встретить в дальнем космосе. Что мы можем сказать о поведении пчел, муравьев, креветок, дельфинов? Самое большее – обычные банальные фразы о реакции их рецепторов на звуковые, зрительные и прочие сигналы.

– А как быть с разумом? – Аркад явно заинтересовался разговором.

– Если разумом мы называем процесс формирования, передачи и восприятия информации так, как он происходит в мозгу человека, – а как он там происходит, пока еще точно никто не знает, – то одно из двух. Либо разум может быть только человеческим, и тогда человек одинок во Вселенной; либо мы неправильно интерпретируем разумную жизнь, которая может быть многовариантной. Большинство ученых, а вслед за ними и писатели, которые ищут вне Земли разумную жизнь, почему-то приписывают ей и ожидают от нее человеческую форму. "Божественное" в земном понимании – тоже человеческое. А здесь надо искать иное. У другой разумной жизни может быть иной способ передачи информации, не так, как у человека. Если она есть вне Земли, а может быть, и на ней, то она точно так же отлична от человеческого разума, как отлична креветка от человека.

Майкл сделал глоток из своего бокала, несколько мгновений обдумывал какую-то свою мысль, а затем продолжил:

– Но мы немного увлеклись разговором, а нам с тобой надо все же решиться – будешь ты себя испытывать или нет. Вся необходимая аппаратура у нас здесь есть, власти пока еще не наложили руки. Наша компания для них – как кость в горле. Если мы у тебя что-то обнаружим, то ты просто обязан это развивать в себе, хотя бы для того, чтобы иметь собственную защиту от спецслужб. И потом, мой тебе совет – старайся поменьше мелькать с документами в разных официальных местах.

Нельзя сказать, чтобы Аркад был верующим, но и атеистом его тоже нельзя было назвать. Верить в божественную силу он не мог и по своему воспитанию, и по выработанному в жизни скепсису ко всяким заявлениям о чудесах, которые на поверку оказывались лишь пересказами от десятых лиц. Но отрицать существование чего-то сверх обычных человеческих физических сил, чего-то космического, до конца непознаваемого, он тоже не мог. Поскольку в жизни ему не раз приходилось сталкиваться с чем-то, что выручало его из разных передряг и что люди обычно называют везением.

Иногда он исполнял мелкие суеверные обряды, например постучать по дереву, чтобы удача не отвернулась от него в каком-нибудь деле. Но он делал это скорее по привычке, чем сознательно; так же, как по утрам чистить зубы. В целом Аркад отвергал суеверия. Но не равнодушие и инерция, а скептическое исследовательское отношение к окружающему миру определяло главные черты его характера. Именно они и определили его выбор. Он дал согласие…

Вечером он возвращался в отель, в котором остановился на эти несколько дней. На улицах его встретило оживленное движение, хотя сам город был и небольшим. Поток машин застыл на перекрестке у светофора. На полуосвещенной магистрали ярко выделялись огни фар, как огромные выпученные глаза на мордах своры псов, готовых кинуться и растерзать добычу, как только спустят их с поводка. С опаской поглядывая на их оскалившиеся морды, он быстро пересек проспект и очутился перед дверью небольшого бара, расположенного неподалеку от отеля, в котором он остановился. Заказав порцию рома с лимоном, он просидел в баре достаточно долго, вспоминая все подробности своих видений во время сеанса в лаборатории.

В баре было мало народу. Какая-то парочка в полутемном углу шушукалась о чем-то. Один, по виду пьянчужка, сидел в другом углу, уткнувшись носом в полупустую кружку пива, задумавшись о чем-то своем. Одна девица непритязательного вида сидела на высоком стуле в конце стойки бара, покручивая между пальцами бокал с каким-то напитком. Да еще один тип неопределенной профессии и положения, крупной комплекции, бросал взгляды по сторонам, как бы ища подходящего собеседника. На миг их взгляды встретились. Аркад отвернулся, но уже услышал за спиной шум отодвигаемого стула и шаги по направлению к нему. "Ну вот, сейчас начнутся разговоры за жизнь", – подумал Аркад. В эти минуты воспоминаний о грезах ему совсем не хотелось общаться с кем-либо из посторонних.