Сергей Буркатовский - Война 2020. Первая космическая

— Штирлиц был давно и неправда. Точнее, не совсем правда… В общем, не так все было. Короче, к нашим баранам. Если не родим что-нибудь, как сейчас говорят, креативное — нас просто сметут. И страну заодно угробят окончательно.

— Как вариант — влить в дороги.

— В дороги, конечно, вольем. Но там, сам понимаешь, два минуса. Первый: дорога — она длинная, везде не уследишь. Уведут процентов девяносто, а нам надо, чтоб не больше полуста. Второй: людям надо что-то предъявлять. Весомое.

— Именно. Вот в восьмидесятом ранее объявленный коммунизм как раз Олимпиадой заменили, так почти никто и не заметил. — Усмешка у президента получилась горьковатой.

— Предлагаешь развернуть? Вместо Олимпиады — коммунизм?

— А вот смеяться не стоит. Уровень ностальгии, по всем опросам, шкалит.

— И толку? Ты же сам понимаешь, ностальгия — она до первого столкновения с прелестями той системы.

— А при чем тут прелести? Берем позитив…

— Ну и что конкретно из того позитива? Вон Олимпиаду попробовали из этой темы — и здрассьте, Дедушка Мороз.

Премьер отошел к окну, отдернул тяжелую штору. Облака рассеялись, над искрящимися огнями пока еще купающегося в брызгах шального нефтяного изобилия города заливала небо синеватым светом Луна. Президент оторвался от экрана «Мака», бросил взгляд через плечо замершей у окна фигуры. И сам замер. Надолго, минуты на две. Потом начал говорить — медленно, как будто сам не был уверен:

— А ведь мы туда так и не слетали. Даже тогда.

— Что? — Премьер обернулся, не понимая. Президент смотрел сквозь премьера, в черную ночь. Премьер проследил за взглядом — огни города… ночь… Луна… Он что, действительно?..

Президент продолжил, столь же медленно:

— Я говорю — даже тогда, даже СССР на пике своем, на Луну не слетал. Не смог. Я не автоматы имею в виду. Людей.

— Ты предлагаешь… — Премьер не закончил фразу. Сине-желтый блин в небесах сиял маняще и нагло. Нереальный. Недосягаемый. «Да ну, ерунда», — слова уже готовы были сорваться с языка, но президент успел раньше:

— А что, Луна хуже Олимпиады? Народу понравится.

— Народу… Народу, конечно, понравится. Но при чем тут народ? Проблемы-то у нас не с ним. Нам надо отбить деньги на стройкомплекс и этот самый комплекс чем-то занять. Хотя народ… да, такое народ точно оценит.

— Вот-вот. Именно что оценит. Особенно после такого фортеля дорогих наших… «партнеров». А строй-комплекс… Строителям в качестве площадки можно дать космодром. На Дальвасе. Там пока ни шатко ни валко – придется… э-э-э-э… простимулировать. Финансирование усилим, помимо спецстроя, привлечем частников. Та же дорога… Какой-то объем заказов строителям точно будет.

— За-ме-чательно. Этих туда, тем отсюда кусочек… Ты вообще-то понимаешь, о чем говоришь? Масштаб темы понимаешь? Это же не отели со стадионами. Это махина. Это… даже не знаю, что сказать.

— А я знаю. И главное — знаю, что только что сказали нам.

— Ну и что же? — Вопрос премьера, конечно, был риторическим.

— А сказали нам очень простую вещь. Вы, ребята, — никто, и звать вас — никак. Можете играть в свои игрушки — олимпиады всякие, прочую чешую. Но только пока мы вам это разрешаем.

— Угу. А будете выеживаться — игрушки отберем и в угол поставим.

— В пятый. В пятый угол, имею в виду. И самое интересное: та песочница, которую нам отвели, — она сужается. Стремительно. А до каких пределов она скукожится через год? Через десять? Что следующее — Курилы, Калининград? Это же очевидно: нас будут мочить. Мочить жестоко. Я тут посмотрел новости маленько… По ходу пьесы — американцы отреагировали значительно жестче, чем нам казалось еще вчера. И, похоже, этот больной на голову парашютист все-таки станет президентом.

— Маккейн? Он же летчик?

— Был летчиком, — президент качнул головой вправо-влево, разминая шею. — Пока не сбили. А как сбили — стал парашютистом. Есть сомнения, что он постарается сквитаться?

— Хм… — Премьер насчет «сквитаться» сам был не промах, биография способствовала. Так что идею подхватил сразу. — Да он помирать будет — как бы к кнопке не потянулся. Он все Штаты без штанов оставит — а на противоракетную свою авантюру последний цент выскребет.

— Во-во. Пока у них каменный цветок не то чтобы выходит — но все же иметь в космосе серьезную инфраструктуру может оказаться весьма полезным… для сохранности упомянутой мошонки.

— Да понимаю я все! Все понимаю. И мошонку хотелось бы сохранить в целости. Но вопрос-то совсем в другом!