Сергей Герасимов - Сострадание к врагу

— Допустим, что мальчик и в самом деле жил на дальней планете, очень-очень дальней, — сказал Денисов. — Но что нам это дает?

— Это дает нам всё. Мальчик — гуманоид, практически человек. Он отличается от тебя не больше, чем ты от австралийского аборигена. Ваши ДНК почти одинаковы. Значит, напрашивается вывод: большая часть Галактики заселена человекоподобными расами. Заметь, аборигены Реи тоже почти не отличаются от людей. Поэтому чужие вряд ли пьют соляную кислоту. Они такие же, как ты или я.

— Но аборигены Реи очень высокие, — возразил Денисов. — Средний рост мужчин более двух метров.

— Вот именно. Семья того мальчика тоже состояла из очень высоких людей плотного телосложения. Похоже, что мозг мальчика зафиксировал начало вторжения, уничтожившего планету. Или большую часть планеты.

— Здесь нестыковка, — возразил Денисов. — Если вторжение уничтожило планету, то как же выжил мальчик? И как он попал на Рею, которая так далеко от его родины?

— Могу предположить, как он выжил. Я долго думал об этом. «Листья», скорее всего, были аппаратами, уничтожавшими разумных существ на планете. Видишь ли, там есть упоминание о животных, которые пасутся на склонах гор. Но «листья» не обращали внимания на животных, они набросились на людей. Человек от животного отличается только разумом. Возможно, они ориентировались по разуму и уничтожали именно разум. Эмоциональный шок ребенка был таким сильным, что несчастный мальчик повредился рассудком. Поэтому и остался жив. Я не знаю, что произошло потом. Скорее всего, кто-то пришел за ним, но вылечить его не смогли. Позже его привезли на Рею, и там он доживал свой век как безобидный сумасшедший. Конечно, это только предположение.

— Но в таком случае эти чужие, даже если они почти люди, могут оказаться страшными существами.

— Могут, — согласился Капитан, — но мы-то не знаем этого наверняка. Они могут оказаться такими же милыми, как твоя нянечка в детском саду.

— Я терпеть не мог свою нянечку, — сказал Денисов.

Капитан смотрел на экран.

— Судя по всему, до них семьдесят тысяч километров, — сказал он. — Никак не больше.

— Каковы наши планы?

— В самом простом случае мы освободили бы струну и дали им возможность лететь туда, где им помогут свои.

— Но для этого необязательно подходить близко. Если вы хотите просто отдать им струну — делайте это сейчас. Предупреждаю, что я против. Это значит сорвать рейс. Мы ничего не сможем доказать, и компания заставит нас выплатить неустойку. Не знаю, как насчет вас, а моих сбережений не хватит.

— Я хочу подойти поближе и посмотреть, что там случилось. Потом решим на месте. Хорошо бы сфотографировать их, а еще лучше, привезти какие-нибудь материальные доказательства. Что-нибудь такое, что можно потрогать.

— Ну да, чтобы все сразу закрыли рот, — согласился Денисов. — Это совсем другое дело. Но ведь это опасно.

— Согласен. Это большой риск.

— Это все равно что войти в клетку к тигру.

— Это все равно что войти в клетку к тигру, не зная, голоден ли он, — уточнил Капитан.

— Почему они не просят о помощи, пускай даже на своем языке?

— Вот сам у них об этом и спросишь.

— Вы все-таки решили лететь к ним?

— Еще нет, — ответил Капитан. — Я не хочу принимать такое решение сам. И я не могу разбудить пассажиров. Они также рискуют своими жизнями, как и мы с тобой. Поэтому и спрашиваю тебя.

— Наконец-то! — воскликнул Денисов. — Впервые за две недели вы изволили поинтересоваться моим мнением. А почему не интересовались раньше?

— Потому что я на этой трассе двадцать три года.

— А я все-таки летал на военных кораблях.

— Я тоже летал на военных кораблях, — заметил Капитан, — правда, очень давно. Кстати, «Гордый» в свое время тоже считался военным кораблем, пока его не списали.

Но ты не ответил на мой вопрос: мы летим вперед или возвращаемся к Земле? В лучшем случае мы будем первыми, кто познакомился с неизвестной технической цивилизацией. Подумай об этом.

— А в худшем?

— А в худшем всего лишь погибнем.

— Всего лишь?

— Есть и моральный аспект, — сказал Капитан. — Мы можем их спасти. Мы ведь не дикари, мы люди.

— Не надо меня кормить красивыми словами. Я не верю словам.

— А если это единственная возможность в нашей жизни?

— Вы хотели знать мое мнение, и я отвечу. Я против. Почему? Могу объяснить. Никакого контакта не будет. Они нас раздавят как муравьев.

Денисов, здоровенный детина двадцати пяти лет, в свое время служил на военном корабле, который патрулировал дальние границы Содружества.