Дэвид Вебер: Дело чести

— Кажется Манти действительно так обозлены, как это указано в официальной ноте, — сказал Колокольцев.

— И что? — глаза Раджампета стали ещё более настороженными, и он, казалось, сильнее откинулся в кресле.

— И они не шутили насчёт того что пошлют своего адмирала Золотого Пика, что бы провести расследование на месте на Новой Тоскане.

— Не шутили? — Вопрос задала Водославская, а не Раджампет, и Колокольцев взглянул на неё.

Она была на 25 стандартных лет моложе него, реципиент пролонга третьего поколения с тёмно-рыжими волосами, серыми глазами и довольно привлекательной фигурой. Она также совсем недавно заняла своё место реального главы министерства финансов, причём получила его после смерти своего предшественника только в качестве компромисса между другими постоянными заместителями. Она отлично знала, что была для всех запасным вариантом — ведь каждый из её теперешних коллег имел союзников, которых бы хотел увидеть на её должности. Но она была на должности уже практически десять месяцев, и уже в достаточной мере утвердилась.

Она больше не была младшим временным членом квинтета постоянных заместителей, которые на самом деле управляли Лигой из своих вотчин в Министерстве иностранных дел, Министерстве торговли, Министерстве внутренних дел, Министерстве образования и Министерстве финансов. Однако, она была единственной, кто был вне системы и недоступен на тот момент, когда поступила первая дипломатическая нота Мантикоры. Таким образом, она легко могла отказаться от ответственности за то, как эта нота была обработана и, по её выражению, кисло подумал Колокольцев, она отлично понимала этот факт.

— Нет, Агата, — ответил он, переводя на неё свой взгляд. — Нет, они не шутили. Более стандартного месяца назад — 17 ноября, если быть точным — адмирал Золотой Пик прибыла на Новую Тоскану… и обнаружила, что адмирал Бинга всё ещё там.

— Вот чёрт, — пробормотал постоянный заместитель министра внутренних дел Натан МакАртни. — Только не говорите, что Бинг открыл огонь и по ней тоже.

— Если и да, я уверен, что только потому, что его спровоцировали! — резко отреагировал Раджампет.

— При всём уважении, Раджани, я не поставил бы на это своей жизни, — едко заметил постоянный заместитель министра образования и информации Малахай Абруцци. Раджампет зло уставился на него, но Абруцци пожал плечами. — Насколько я могу судить из первой ноты манти, ни один из их кораблей ни черта ни сделал, чтобы спровоцировать его убить несколько сотен их людей в первый раз. А если так, есть ли какая то причина предполагать, что он не убьёт с такой же радостью ещё несколько тысяч без особой на то причины?

— Я хотел бы напомнить вам, — ещё более едко начал Раджампет, — что никто из нас не был там, и единственные доказательства которые у нас есть, щедро предоставлены нам самими манти. Я считаю что нет причин верить, что они не прибегли к помощи небольшого манипулирования с предоставленными нам базами данных, полученных от сенсорных массивов. Более того, один из моих оперативных аналитиков заметил, что данные подозрительно качественные и детализированные.

Абруцци только фыркнул, хотя Колокольцев подозревал, что он собирался сделать что-нибудь более резкое. Большинство звездных систем входящих в Солнечную Лигу самостоятельно контролировали свою систему образования, что означает, что Министерство образования и информации в первую очередь занималось именно информацией. Таким образом, должность Абруцци фактически означала, что он является главным пропагандистом Солнечной Лиги. В этой роли, его работа и заключалась в том, что бы найти оправдание действиям Джозефа Бинга, чем он собственно и занимался с момента когда первая дипломатическая нота Манти достигла Старого Чикаго.

Правда до сих пор он явно не смог достигнуть успеха. Что в общем-то не слишком удивительно, кисло подумал Колокольцев. Когда соларианский адмирал командуя семнадцатью линейными крейсерами приказывает открыть огонь по трём эсминцам без поднятых клиньев и гравистен, достаточно трудно убедить даже самих Солли в том, что он был прав. И вряд ли были хорошие шансы на то, что любые рапорта или данные сенсоров, которые наконец-то предоставят флотские, смогут что-либо изменить к лучшему — во всяком случае без серьёзной "коррекции". Раджампет мог говорить всё что угодно про данные, которые предоставили Манти, но сам Колокольцев соглашался с точкой зрения Абруцци. Манти никогда бы не послали им сфальсифицированные данные. Не в такой ситуации, когда Лига могла получить точную информацию от своих людей.