Станислав Гримайло: Узкие дороги космоса

— Джейми! Левый фланг, быстрее, еле держим!! — Вопит чей-то напуганный голос. Ну раз надо, рвусь на левый фланг, по пути раздавая во все стороны ракеты и импульсы бортовых лазеров. Опять эти недоумки с левого крыла довыпендривались, лети их теперь прикрывай. Хорошо, что за мной идет все почти все мое крыло, шестнадцать выживших в первом натиске. Не понимаю такую тактику — рвать силы на несколько фронтов, да еще и несколько заходов. Будь командир левого фланга поумнее, второй атаки и не случилось бы. А теперь похоже туда прут все, как наши, так и чужие. Заварушка будет еще та...

— Всем спасибо, молодцы, хорошо держались! — после победного боя наш комбриг подобрел и стал говорить на традиционном языке, тогда как весь бой ему пришлось вести на нетрадиционном матерном. — Через два часа жду всех на четвертой палубе в "Звездном", отметим победу. Платят красные.

Такая традиция была еще до моего рождения. Проигравшая бригада оплачивает общую гулянку. И в виду того, что постоянными в бригадах были только комбриги и капитаны, некоторые пилоты умудрялись не платить. Я не был перебежчиком, а просто откликался на предложение хорошо полетать. И так получалось, что в итоге участвовал за выигравшую сторону.

Первая неделя пятого стандартного месяца прошла в виртуальных баталиях и празднованиях их итогов. Я не платил, только летал и отмечал вместе с народом очередной бой. Предложений работы не поступило, второй визит в корпорации ничего не дал, а на поход к военным я не решался. Время шло...

Выйдя из игры, направляюсь в рубку. До встречи с бригадой еще два часа, успею выпить чашечку любимого напитка и посмотреть новости в Инфосети.

В нормальных кораблях все кухонная техника базируется в кают-компании в специальном уголке. Я же давно уже перетащил малый кухонный комбайн в рубку — удобно, никуда не надо идти, чтобы слегка перекусить и согреться горяченьким.

— Новое сообщение, — довольным голосом сообщил ИИ.

— Что там? — интересуюсь, падая в кресло с чашечкой в руках.

— Научно-исследовательский институт Вейра приглашает на собеседование сегодня через два часа, — в голосе ИИ промелькнуло ехидство. Тут с ним не поспоришь — зачем средненькому институту извозчик на кипере? Хотя если предложат хорошие условия — почему бы и нет?

— Отправь подтверждение и скинь все данные мне на комм, — что ж, победу ребята и без меня отметят.

Привычка жизни в космосе меня подвела, и Воробья тут ни в чем не обвинить, надо было самому все данные просмотреть, а не следовать его программе действий. Живя на космической станции и палубе своего корабля, забываешь о такой непредсказуемой стороне жизни на поверхности — погоде. Те дни, что я провел в Столице, меня ничуть не напрягли. Изначально ее строили в круглогодично прохладном месте с удобным расположением для курсирования планетарных челноков. И мой деловой костюм и туфли подходили как раз для деловых встреч. Вот только жители богом забытого городка Вейра, что располагается значительно южнее Столицы, явно не были почитателями делового стиля, прохлады и многоэтажных строений.

Я шел по залитой солнцем широкой тропинке, перешептывающиеся по бокам дорожки деревья мало спасали от палящего солнца. Пиджак давно перекинут через руку, воротник расстегнут, галстук болтается дохлой змеей и в хороших кожаных туфлях при каждом шаге раздается подозрительное хлюпанье. Преодолев километровое расстояние (ровно половину дороги от стоянки флаеров до главного административного корпуса), я плюнул на всякие приличия и свой внешний деловой вид, сошел с дорожки и пошел под деревьями. Полегчало.

Окружающий мир меня удивил. Я настолько за семь лет привык к замкнутым пространствам, неизменной температуре и безвкусному воздуху, что сейчас шел и не мог понять, как в таком райском месте могут работать ученые. В моем представлении, ученый — заросший низкорослый сгорбленный старикашка, бледный-бледный, заморенный, но с горящим огнем взором и с уверенно-надменно всклокоченной бородкой. Эдакий трудолюбивый робот-уборщик, что крутиться под ногами и подбирает падающие крошки с обеденного стола.

Кстати — я-то тоже бледный-бледный, как бы не обгореть. Одно воспоминание о жирно-белой субстанции, которую нужно будет ровным слоем намазать на все обгоревшие участки кожи, меня бросило в дрожь.

Административное здание оказалось двухэтажным небольшим домиком, с синей крышей, зелеными занавесками и ярко-красного цвета. На фоне зеленых деревьев и травы, под яркими лучами солнца, это смотрелось просто нереально. У входа в плетеном кресле, под большим козырьком, развалился парень лет двадцати и, судя по мерно вздымающейся груди и закрытым глазам, спокойно посапывал на боевом посту. Захотелось немного его побеспокоить пинком по креслу, еле сдержал свой воспитательный порыв и зашел в домик.