Андрей Ливадный - Галактический вихрь

По мере того как он накапливал внутри себя заблудившиеся в хитросплетении его кристаллов световые потоки, оживали все новые и новые сопроцессорные участки его спирали. Огромный фотонный мозг больше не чувствовал себя полумертвым, но ощущение ущербности сохранил — вся проснувшаяся в нем виртуальная мощь оказалась невостребованной.

Его создали, чтобы он управлял сферой. Но сферы не было. Даже собственная оперативная периферия оказалась для него такой же недоступной, как и любая из соседних галактик. Он ясно различал в полумраке пещеры контуры прозрачной оболочки космического корабля, видел стартовый желоб стационарной гиперпространственной установки, над конструкцией которой, как и над ним самим, не было властно время. Гиперсферный тоннель, связывающий этот схрон с покинутой сферой, по-прежнему существовал, но он не мог воспользоваться им без посторонней помощи…

Ему был необходим Носитель.

Эта мысль, родившаяся одной из первых, разбудила в нем сложные и противоречивые процессы.

Интеллект проанализировал свое состояние и понял, что схема его логического восприятия изменилась. Она не была нарушена — все матричные кристаллы находились на своих местах, — изменения произошли не на физическом, а на виртуальном, программном уровне.

Он больше не был мертвой, рациональной машиной. В момент катастрофы, когда все основные функции по контролю сферы уже были утрачены, Интеллект должен был прекратить свое существование, превратившись в груду холодных кристаллов. Однако этого не произошло. Сейчас даже он не мог определить, какая совокупность программ дала такой результат.

Родившееся в тот страшный миг осознание самого себя не позволило ему тихо сойти со сцены.

Он мыслил. Вне сферы, вне своего предназначения. И этот процесс стихийно нарастал, с каждой наносекундой затрагивая все новые и новые участки кристаллического мозга. Его невероятно сложная структура требовала самоорганизации.

Интеллект не мог сопротивляться этому процессу, даже если бы захотел. Он уже стал существом , еще не понимая сути произошедших в нем перемен. Как брошенный в воду новорожденный щенок вдруг начинает плыть, бессознательно реализуя заложенный в нем потенциал выживания, так и он инстинктивно выжил, обретя способ мыслить вне своих основных функций…

Первыми чувствами, которые он обрел, были одиночество и страх.

Интеллект боялся тех существ, что, сами того не ведая, разбудили его от многовекового сна.

Пытаясь опровергнуть это иррациональное, разрушительное ощущение, он обратился к тем крохам информации, что успел собрать за время своего неторопливого возвращения в мир.

В основном это были группы видеообразов, которые орбитальный спутник посылал на поверхность оледеневшей луны.

Сам того не ведая, кристаллический мозг стал незаконным абонентом развлекательного канала весьма низкого качества.

Обработка полученной со спутника информации только усугубила положение.

Чем больше он смотрел различных фильмов, тем глубже закрадывался в него страх.

Космос принадлежал чудовищам… Они убивали, откровенно наслаждаясь кровавыми сценами мучений себе подобных, и все остальное блекло перед этим отвратительным извращением разума, и никакие гуманистические потуги не могли перекинуть мостик через ту бездну, которая разверзлась перед ошеломленным Интеллектом…

— Снайперы — вперед!

Наклонный тоннель, проложенный саперами Доминика, упирался в тонкую перегородку из мутного зеленого льда. Рядом с ней, припав на одно колено, застыли два бойца. Стволы их импульсных винтовок были направлены в сторону преграды.

Клаус подошел к переносному тактическому пульту, установленному прямо на льду. Вытянув из своего гермошлема тонкий кабель с разъемом на конце, он вставил его в гнездо, соединившись со сканерами, внедренными в ледовую перегородку.

Экран его шлема спроецировал контур пустого коридора, развилку, у которой ровным квадратом было уложено что-то темное, и пульсирующие силуэты двух человек. Один из них сидел, очевидно, за столом, второй прохаживался рядом с прямоугольным сооружением.

— Что это за квадрат? — негромко спросил Клаус у сидящего за пультом компьютерного техника.

— Стандартный бронепластиковый бастион, капитан, — ответил тот. — Внутри за бойницами установлена крупнокалиберная автоматическая турель.