Андрей Ливадный - Третья раса

Его подвижные, снабженные сервоприводными псевдомускулами части пришли в движение, открывая внутреннюю полость.

Эллис спиной вошла в нее, пригнулась, просунув голову в жестко соединенный с шейным кольцом шарообразный гермошлем, и скафандр, ощутив своими внутренними сенсорами, что человек уже в нем, начал закрываться, сдвигая пластины брони, герметизируя швы, закрепляя магнитные фиксаторы.

Это привычное для Эллис шевеление оболочки длилось не более минуты. Последним на место скользнуло прозрачное забрало шлема.

— Готовность, — доверительно сообщила внутренняя аудиосистема. — Проверьте, пожалуйста, подачу кислорода.

Эллис послушно коснулась языком крошечной кнопки на внутреннем ободе забрала. Вкус кислородной смеси, что потекла из расположенного у рта патрубка, казался чуть сладковатым.

— Спасибо. Герметизация в норме. Начинаем процесс шлюзования.

Внутренний люк скользнул на место. В переходном тамбуре вспыхнул предупреждающий красный свет — это автоматика начала откачку воздуха.

— Посторонний предмет не мешает? — вежливо осведомилась система скафандра.

— Нет, — односложно ответила Эллис. Она специально оставила пистолет заткнутым за пояс. Как ни абсурдно такое чувство, но вес этой железки, которая, по известным причинам, была совершенно бесполезна в вакууме, успокаивал.

— Воздух откачан. Вы можете начинать движение.

Эллис не ответила, напряженно наблюдая за внешним люком, который начал медленно отодвигаться.

Что она ожидала увидеть за ним?

Ее дыхание участилось, когда вспыхнули три прожектора скафандра — два на плечах и один на гермошлеме, и потрясенному взгляду Эллис предстал фрагмент продолжавшегося за переборкой кольцевого коридора яруса.

Здесь все было перемешано, перекручено неведомой силой, смявшей стены в замысловатую гармошку; выдавленные в коридор люки отсеков застыли под немыслимыми углами. И везде, везде рваный металл, какие-то парящие в невесомости обломки, хаотично разбросанные предметы, порванные жгуты кабелей…

Она сделала шаг вперед, отодвинув рукой длинную глянцевито-черную змею силовой кишки, которая, причудливо изогнувшись, медленно отплыла в сторону.

Внутренний радиус закругления изуродованного коридора казался подернутым металлической рябью. Вся пластиковая облицовка с него слетела и теперь плавала вокруг уродливыми фрагментами, а сама стена стала волнистой — видно, ее материал подвергся разрушительной вибрации…

Эллис, едва смея дышать, медленно продвигалась вперед сквозь хаотичные свидетельства происшедшей тут катастрофы. Ей казалось, что если она еще не сошла с ума, то уже очень близка к этому.

Однако главное потрясение ожидало ее впереди.

Пройдя с десяток метров по изувеченному до полной неузнаваемости коридору, она внезапно обнаружила, что тот обрывается безобразным провалом, в котором переливался неяркий, приглушенный красноватый свет.

Она непроизвольно остановилась, несколько секунд собираясь с духом, чтобы двинуться дальше.

Наконец, отлепив от пола магнитную присоску подошвы, она заставила себя сделать первый шаг по направлению к провалу.

Вокруг в невесомости парили уродливые осколки внезапно прерванной жизни.

Эллис чувствовала, как дрожит под оболочками скафандра ее тело Мельчайшие хаотические фрагменты складывались в ее сознании в неумолимую картину жестокого разрушения… Несколько последующих минут лишь подтвердили все самое худшее из тех подозрений, что копились в душе…

Постепенно, шаг за шагом, панорама перед ней расступалась, обретая перспективу в виде изогнутой под немыслимым углом, расколотой и оплавленной чаши фотонного отражателя «Антея» Эллис хорошо помнила, что массивная плоскость жесткого фотонного паруса, которую условно называли «чашей», должна быть вынесена далеко за корму корабля на мощных телескопических штангах, каждая из которых имела диаметр в несколько метров.

Сделав последний шаг, Эллис внезапно оказалась на краю уродливой бездны.

Дыхание у нее перехватило, в горле застрял сухой ком, когда она увидела наконец, что же стало с космическим кораблем…

Размеры постигшей его катастрофы не поддавались осмыслению. Эллис понимала, что видит лишь фрагмент, может быть, всего одну треть того, что некогда носило гордое название «Антей», но и этого хватило…

Ее взгляд скользнул по бронеплитам обшивки, вздыбленным, словно рыбья чешуя под неумелым ножом, остановился на огромном провале, который зиял в том месте, где раньше располагались отсеки маршевых двигателей, и наконец переместился туда, где должны были находиться крепящие фотонный парус опоры.