Андрей Ливадный: Лес

Пока он размышлял над перспективами постепенно удаляющегося мира («Ищущий» шел к точке встречи с танкером), три зонда успешно отработали программу, передав на борт данные сейсмосканирования.

– Сергей, почему нет связи с четвертым аппаратом?

– Разбираюсь командир. Он на другой стороне планеты. Выйдет из «мертвой» зоны через минуту.

Спустя семьдесят секунд четвертый разведывательный аппарат действительно вышел на связь передав данные по составу планетной коры и… украсив карту планеты невероятным (для данного мира) условным знаком.

Несколько секунд Мьют и Сергей молчали.

– Программа дала сбой? – Осторожно предположил Климов.

– Похоже. – Мьют Анг смотрел на условное изображение лесного массива, площадь которого по оценкам аппаратуры зонда достигала нескольких десятков гектар, не находя здравого объяснения подобному феномену.

Нет, в таких условиях жизнь может существовать разве что на уровне микроорганизмов, да и то не факт… – Подумал он, и тут же мысленно прикинул, что этот маркер сколь ни парадоксально он выглядит, ставит жирный крест на коммерческой ценности всей полученной информации. Если на планете в адских условиях существует лес, его нужно изучать, и ни о каком присутствии здесь корпораций уже не может быть и речи. Конечно, Мьют не верил, что там действительно существует растительность, но чем не шутит космос? Он может удалить часть данных полученных с зонда, и что? Вдруг потом выясниться, что это не сбой, и там действительно существует покров растительности?

– Сергей, отмени программу возвращения для четвертого зонда. Пусть вернется к месту обнаружения растительности. Остальные аппараты переориентируй так, чтобы они служили ретрансляторами сигнала. Я хочу увидеть это место и лично убедиться во всем.

– Понял, сейчас сделаю. – Сергей сам был далеко не в восторге от внезапной выходки автоматических систем.

– Готово, командир. – Доложил он спустя некоторое время.

– Где видеоряд? – Мьют посмотрел на осветившийся информационный экран, который застилала серая мгла.

– Сольный ветер. Над равниной сейчас несет облака вулканической пыли.

– То есть зонд не фиксировал лес видеодатчиками?

– Нет. Данные получены от комплексных систем сканирования.

– Хорошо. Пусть опуститься ниже.

Мьют Анг пристально всматривался в однообразную картину где серые частички пепла, увлекаемые порывами ветра, образовывали сплошную непроницаемую завесу.

– Сто метров до поверхности… Семьдесят… Пятьдесят… Тридцать…

В этот миг командир «Ищущего» увидел как из мглы навстречу снижающемуся аппарату выхлестнулось что-то длинное и гибкое, ему показалось, что это похоже на лианоподобное растение, зеленовато-бурого цвета.

В следующий миг сигнал от аппарата разведки пропал.

Попытки восстановить связь успехом не увенчались.

– Что будем делать? – Хмуро поинтересовался Климов.

Мьют ответил не сразу. Нельзя сказать, что в его душе шла борьба между алчностью и здравым смыслом, нет, командир «Ищущего» не был столь жаден и безрассуден, чтобы переживать по поводу потери разведывательного аппарата и вероятных проблем с продажей данных по планете заинтересованным промышленным группам.

Сейчас его душе боролись искатель приключений, авантюрист, и старший офицер корабля.

Если бы он своими глазами не видел непонятное образование, захлестнувшее разведзонд за секунду до необъяснимого обрыва связи, то несомненно, победил бы капитан.

Но он видел…

– Мне возвращать зонды на корабль? – Напомнил о себе Климов.

– Вот что Сергей. Поступим иначе. И попрошу тебя не пререкаться ос мной, договорились?

Климов удивленно обернулся. Что еще задумал Мьют? И почему у него глаза так лихорадочно блестят?

Багряный диск звезды едва проглядывал сквозь мятущуюся под напором порывистого ветра пылевую завесу, изредка в прорехи этой своеобразной «облачности» прорывались лучи светила, бросая косые столбы алого света сквозь кроны достигавших тридцатиметровой высоты деревьев, неизвестной Мьюту породы.

Он только что выбрался из посадочного модуля и теперь стоял посреди обширной поляны, глядя на настоящее чудо – островок жизни посреди бескрайней вулканической пустыни.

Это казалось наваждением, сном, но ощущения были реальными: под ногами мягко проминался ковер опавшей листвы, плотная колоннада стволов полностью блокировала порывы ураганного ветра, и на поляне воздух казался недвижимым, лишь от ковра прелой листвы поднимались испарения, конденсируясь под разлапистыми листьями, откуда вниз срывались капельки влаги, словно под покровом леса постоянно шел мелкий моросящий дождь, поддерживающий определенную влажность воздуха и почвы.