Андрей Ливадный - Мир на ладони

…Он едва успел протянуть руку к злополучной статкарточке, как у дверей раздался странный, показавшийся жутковатым, царапающий звук, вслед которому внезапно и оглушительно прогрохотала автоматная очередь.

Шевцов застыл, словно изваяние.

Секунду назад он не мог и предположить, что способен испытать приступ леденящего душу страха, который заставит его оцепенеть.

Все когда-то познается впервые.

Дверь, разбитая в пластиковую щепу, внезапно подалась внутрь комнаты, сквозь огромные уродливые дыры, наискось перечеркнувшие сдвижное полотно, хлынули солнечные лучи, высвечивая замысловатые завитки дыма, затем раздался удар и преграда рухнула…

Гроза на улице закончилась, тучи разогнало ветром.

Хороший был день…

В изуродованном дверном проеме стоял инсект.

Антону, как экзобиологу, был хорошо известен данный вид разумных существ, но в этот раз все почему виделось иначе, совершенно в ином, отталкивающем свете.

Насекомообразное существо достигало полутора метров роста, хитин его панциря влажно и неприятно поблескивал. Сегментированное брюхо казалось белесым, остальные покровы варьировались по окрасу от темно-коричневого на спине до грязного, болотно-зеленого, покрывавшего хрупкие на вид конечности, которые смотрелись как уродливая пародия на строение человеческого тела. И руки, и ноги инсектов выглядели будто приклеенными по бокам заостренного книзу туловища.

Шевцов, все еще пребывая в оцепенении, понял, что инсект рассматривает его.

Голова насекомоподобного существа не имела четко выраженной шеи и казалась воткнутой в плечи. Стык головы и покатых плеч закрывали растущие внахлест, подвижные хитиновые пластины, по которым тянулся незамысловатый природный узор из бурых пятнышек, похожих на сыпь от болезни. Огромные фасетчатые глаза, смещенные ближе к ушным отверстиям, придавали застывшим чертам угрожающий вид, дыхательные щели, занимавшие центр лица, располагаясь "елочкой", мерно подрагивали, втягивая воздух… из-под жуткой, вдавленной имитации носа, резко выступали роговые челюсти, способные обкусывать и мелко измельчать как растительную, так и животную пищу.

И все-таки Антона более всего поразил не внешний вид твари, а элементы его экипировки и оружие, которое инсект держал в своих тонких лапах.

Снаряжение бойца являлось человеческим, в этом не было никаких сомнений, стоило бросить один-единственный взгляд на удобную "разгрузку", ладно пригнанную поверх природного хитинового "броника"...

Теперь Шевцову стал понятен источник оглушительного грохота, который не могло создавать импульсное оружие – инсект сжимал в своих лапах "АРГ-8", – можно сказать раритетную штурмовую винтовку, наследие отгремевших много веков назад войн…

Немое созерцание вломившегося в дом инопланетной твари заняло несколько секунд – всего пару глухих ударов сердца, отдавшихся в висках ощущением горячего тока крови…

Адреналин.

Шевцов никогда не испытывал подобной смеси оцепенелого ужаса и обжигающего, рвущегося бесконтрольной дрожью мышц возбуждения, идущего из потаенных глубин организма, где до поры дремали древние как мир инстинкты.

Он понимал: еще секунда и инсект, не задумываясь, застрелит его…

Жуткие вещи вытворяет сознание в мгновенья смертельной опасности. Время утрачивает свой смысл, превращаясь в субъективную вечность, остатки здравого смысла, грубо попранные ужасом, тщетно цепляются за соломинки растоптанных знаний, пытаясь убедить – он не выстрелит… но ствол "АРГ-8" уже начинает медленное движение вверх, и вырвавшийся из под контроля страх физической смерти тут же топит сознание в мгновенном предвидении: Шевцов действительно успел представить, как тяжелые пули древнего оружия ударят его в грудь, пятная стену за спиной влажными плевками окровавленной плоти, горло сжал внезапный спазм удушья, а тело, уже не подконтрольное разуму, внезапно освободилось от ступора, и Антон, никогда не ввязывавшийся ни в драки, ни в какие-то иные неприятности, вдруг рванулся вперед, двумя руками резко опрокинув стол…

Это походило на кошмарное наваждение.

Инсект выстрелил, но пули лишь с треском пробили столешницу; в следующий миг в голову насекомоподобного существа с тошнотворным звуком ударил подвернувшийся под руку Антона увесистый сувенирный письменный прибор, подаренный Шевцову несколько лет назад коллегами из института ксенобиологии.

Он плохо соображал что делает, – инсекта отшвырнуло назад, от удара тяжелого предмета, не выдержав, лопнул хитин и по застывшим чертам лица-маски вдруг потекла розоватая сукровица.