Андрей Ливадный: Посол

Шаньгу уже не в первый раз осуществлял подобные миссии и знал, что результатом его усилий станут удобные и безопасные транспортно-информационные каналы, которые соединят всех Шаньгу со своими новыми братьями по разуму. Именно с таким заданием он покинул свою уютную нору и влез в это старое, неудобное и неуклюжее парадное тело.

Коридор, по которому он шел, семеня на четырех лапах, оканчивался такой же грязной, обшарпанной лестничной клеткой. Здесь, опираясь на ржавые перила, стояли двое человеков, пуская из своих дыхательных отверстий сизый, удушливый дым.

Заинтригованный Шаньгу остановился.

Один людь указал в его сторону дымящейся палочкой, которая была зажата между пальцами в его передней конечности. Шаньгу был телепатом, и поэтому без труда мог воспринимать как человеческую речь, так и некоторые, особенно ярко направленные в его сторону мысли. Он знал, что правила дипломатического этикета обязывают посланца придерживаться установленных на той или иной планете норм поведения, – поэтому он поджал две из четырех опорных лап, выпрямился, не очень уверенно балансируя на оставшихся конечностях и…

– Смотри, Вась… Ни хера себе таракан! – просипел один людь, тыча в его сторону дымящейся палочкой.

Шаньгу «услышал» так же его мысль:

Уйди, глюк поганый…

ГЛЮК – это, наверное, почетное звание посла, рассудил про себя Шаньгу, стараясь покрепче запомнить новое слово в преддверии предстоящих ему переговоров с руководством этих агрессивных существ.

Интересно, отчего они так любят носить свои тела? Что же такого интересного в первой реальности, чтобы проводить тут столько времени?

Этого Шаньгу, откровенно говоря, не понимал. Первая, или, как еще ее называли – незыблемая, реальность была, по его мнению, очень неудобна. Во-первых, она не зря называлась незыблемой. Чтобы выкопать себе нору в первой реальности, нужно было надевать свое тело, а потом долго и нудно рыть землю отвыкшими от физической работы конечностями. В глаза и дыхательные горла при этом, естественно, летели песок, пыль и прочая дрянь. Да и лежать в выкопанной норе – сплошные неудобства. Нет, в мире Шаньгу в первую реальность, где над всем властвовали физические законы, «ходили» одни садомазохисты. Шаньгу же был существом тонким, нежным, избалованным. Он предпочитал вторую реальность, где достаточно было мысли, чтобы нора выкапывалась сама по себе, прямо на глазах, без пота и пыли. Да и влезать в нее одно удовольствие – сразу изгибается, пульсирует, принимая формы твоего тела, мягко обволакивает со всех сторон, и засыпаешь, засыпаешь в нежном блаженстве, но…

Шаньгу понял, что размечтался и отвлекся, а диалог двух человеков тем временем продолжался.

– Слушай, какая-то дурная эта трава… – произнес первый людь, тот самый, что постоянно махал дымящейся палочкой.

– Угу, – согласно кивнул второй. – Уроды всякие мерещатся. Вон тараканище стоит, метра два в нем, наверное, росту-то… Никогда таких не видел.

– Что, и ты его видишь? – неподдельно изумился первый. – А я-то думал, что он мой глюк!..

«Делят они меня, что ли?» – обеспокоенно подумал Шаньгу, морально готовя себя к началу ритуальной церемонии. Теперь он уже не сомневался, что термин «глюк» обозначает конкретно его персону и звучит крайне уважительно. Перед отправкой на эту планету он изучил не только язык человеков, но и некоторые особенно характерные интонации их голоса. Так вот, эти голоса звучали именно уважительно, даже немного испуганно. Очевидно, глюков они побаивались.

«Ну, ладно, пора начинать, а то человеки, вероятно, заждались».

Подумав так, Шаньгу издал самый грозный скрежет, на который оказались способны его жвала, и с должным уважительным рвением выхватил окровавленный уже нож. Обнажив это ритуальное оружие человеков, он кинулся на них, мысленно наметив, что сначала отрежет голову первому (из соображений личной приязни), а уж потом займется вторым. Шаньгу не особенно четко представлял, что означает расхожее выражение «выпустить кишки», но полагал, что сумеет справиться и с этой не отрепетированной заранее задачей. Все-таки опыт общения с чужими расами был у него немалый.

В полицейском управлении южного округа царил в этот час послеобеденный покой.

Те служащие, что предпочитали проводить ленч на рабочих местах, сейчас сонно перемещались по этажам, останавливаясь, чтобы перекинуться парой слов со знакомыми.

Никаких особых происшествий с утра не было, поэтому старший инспектор сектора Дмитрий Вайгаков спокойно выпил кофе и как раз собирался позвонить домой, жене, когда его намерения прервал резкий, неприятный зуммер «горячей» правительственной линии.