Э.Э. Док Смит - ПЕРВЫЙ ЛИНЗМЕН

– Выводы будут неприятными, весьма неприятными, - угрюмо объявил ученый. - Единственный путь, с какой-то надеждой на успех - один к восьми, - это меры, предложенные фаросом. Я бы добавил сюда предложение Артоменеса насчет агента…, и хорошо бы досточтимому фаросу побеседовать с этим человеком - перед тем, как его отправят… - Таломонидес обвел взглядом сидевших за столом и добавил:

– Обычно я не одобряю планов с такой малой вероятностью успеха, но в данном случае речь идет о завершение всего, что мы делали раньше… Думаю, что стоит рискнуть.

– Все согласны? - спросил Арипонидес после недолгого молчания.

Властители страны были согласны. Четверо из них покинули кабинет; Артоменес, сидевший у переговорного устройства, остался.

Минут через десять в покои фароса вошел худощавый молодой человек - высокий, с быстрыми движениями вошел. Хотя он не смотрел прямо на верховного правителя, в его глазах был вопрос.

– Явился за приказаниями, старший, - он четко отсалютовал стратегу.

– Вольно, - Артоменес вернул приветствие. - Вас вызвали сюда для беседы с фаросом, - он слегка поклонился в сторону Арипонидеса. - Досточтимый, представляю вам разведчика Фригеса.

– Нет, нет, никаких особых указаний, сынок… - рука правителя приветливо легла на плечо разведчика, его мудрые старые глаза смотрели прямо в отливающие золотом светло-карие зрачки юноши; фарос видел пылающую копну его рыжевато-каштановых волос, высокий лоб, решительно сжатые губы. - Я позвал вас сюда, чтобы пожелать удачи - не только от себя, но и от всего нашего народа…, может быть, и от всего человечества. Сердце мое восстает против неспровоцированного и необъявленного нападения, но мы можем оказаться перед страшным выбором - выбором между планами наших стратегов и разрушением цивилизации. Вы уже знаете о важности своего задания, и я не буду на этом останавливаться. Но я хочу, чтобы вы знали, разведчик Фригес - все надежды Атлантиды летят с вами в эту ночь.

– Бла…, благодарю вас, досточтимый, - Фригес несколько раз сглотнул, чтобы восстановить голос.

Позже, направляясь к аэродрому вместе со своим начальником, молодой Фригес прервал затянувшееся молчание.

– Так вот он какой, наш старый фарос… Он мне понравился, стратег! Я никогда раньше не видел его так близко…, в нем что-то есть. Он совсем не похож на моего отца, но у меня такое ощущение, что я знаю его уже тысячу лет.

– Хм-м… Любопытно… Мне показалось, что вы с ним во многом схожи - не во внешности, правда. Я не могу сказать, в чем…, но сходство существует.

Хотя Артоменес, как любой другой в его время, не мог объяснить этого, но сходство было - причем и внешнее, и внутреннее: золотистые глаза и "орлиный" взгляд, который много тысячелетий спустя будет ассоциироваться с носителями аризианской Линзы.

– Ну, вот мы и на месте. Твой корабль готов. Удачи, сынок.

– Благодарю вас, старший. Еще одно… Если я…, если я не вернусь, вы присмотрите за моей женой и ребенком?

– Обязательно. Они уедут в Северную Майя завтра утром. Они будут жить, что бы ни случилось со мной и с тобой. Еще что-нибудь?

– Нет, спасибо. До свидания.

Корабль напоминал огромное летающее крыло. Обычный грузовой коммерческий рейс. Без пассажиров - их никогда не подвергали перегрузкам, возникавшим в транспортных судах. Фигес посмотрел на панель управления. Ленты с записью курса медленно ползли в приемные щели автоматического пилота, все огоньки горели зеленым. Хорошо. Натянув непромокаемый костюм, он прошел через шлюз в свой противоперегрузочный отсек, влез в резервуар с водой и приготовился ждать.

Резко взвыла сирена, и ослепительные вспышки включившихся атомных двигателей разорвали ночь. Корабль завибрировал, словно пытался разорваться на части - ту, что стремилась в небеса, и ту, что упрямо не желала покидать землю. Фригеса не беспокоила эта судорожная дрожь. Раньше случалось, что воздушные суда терпели катастрофу при столкновении с атмосферой на скорости звука, но это было достаточно прочным, чтобы неповрежденным миновать опасный барьер.

Адская вибрация прекратилась; теперь фантастическая мощь полета отзывалась только простыми толчками. Фригес знал, что корабль достиг своей крейсерской скорости - две тысячи миль в час. Он заторопился; сдвинул прозрачную крышку и, выплескивая воду на пол, вылез из противоперегрузочной ванны. Затем разведчик снял громоздкий костюм, бросил его в угол и направился в отсек управления. Достав из шкафчика под пультом пару мягких перчаток, он отключил все приборы, способные спасти воздушное судно. Оно упадет в океан, затонет и никогда не будет обнаружено. На всякий случай Фригес тщательно осмотрел контрольный отсек и коридор. Никаких следов - ни царапин, ни отпечатков. Пусть поищут… Итак, до сих пор все идет хорошо.