Елена Хаецкая: Страховка

— В смысле?

— В смысле — инъекция. Смертная казнь.

— Ненавижу смертную казнь, — сказал Хугебурка. — Одно дело в драке — а так…

Калмине Антиквар сильно хлопнул его по спине и закричал:

— Именно! Мы их… того. И продадим. Ланалго знают. Ждали еще на той неделе, а тут петиции, кассации, то-се…

— Бюрократы, — сказал Хугебурка.

— Ну. Ты понял. Акт подмахнут, а мы их в транспорт — и к ланалго.

— Почем работа?

— По двадцать пять за голову. Сто экю. Пополам. Поможешь?

— Да ладно тебе, — сказал Хугебурка. — Слишком хорошо.

Антиквар вдруг выкатил глаза, разом налившиеся кровью, и смертельно оскорбился.

— Не веришь? Мне?

— Плевок! — сказал Хугебурка. — Верю.

— А, — расслабился Антиквар. — Сходи договорись насчет транспорта.

— Адрес, — сказал Хугебурка. — С кем договариваться?

Все нашлось — и адрес, и транспорт, и те, с кем обо всем договорились: внешне весьма приличные люди, даже симпатичные. Они сразу вручили деньги для охранника и дали слайдборд, старенький, но исправный — такой не бросается в глаза. Антиквар погрузился туда со своими костылями, Хугебурка сел за пульт. Тронулись.

— Допустим, эти ребята убили кого-то, — рассуждал Антиквар сквозь шум двигателя. — Может, причины были?

— Может, — соглашался Хугебурка.

— А им инъекцию, как не людям!

— Гадство.

— Там хоть жизнь, верно?

— Где там-то? — спросил Хугебурка. — Куда мы их продаем?

— Дальняя колония. Но ведь жизнь, правда?

— Это точно, — сказал Хугебурка.

У ворот большого металлического здания их ждал маленький щуплый человечек. У него было усталое от пьянства лицо.

— А, — вяло приветствовал он приехавших и махнул лазерным пистолетом, после чего повернулся к кому-то в темноте. — Ребята, за вами. Бывайте.

Он потянул трос, из мрака выкатилась тележка, на которой лежали, один поверх другого, закованные люди. Их одежда была изрезана на полосы.

— Грузите, — несколько иронически произнес охранник.

В слайдборде загремел костылями Антиквар.

— Не будь гадом, — глухо закричал Хугебурка, обращаясь к охраннику, — помоги!

— Где мои полста? — осведомился тот, не двигаясь.

Хугебурка передал ему деньги, и вдвоем они вкатили тележку в заднюю дверцу слайдборда. Арестантов свалили вместе с цепями. Спустя минуту все исчезло: тележка, охранник, металлическое здание. Слайдборд несся по ночному городу. Антиквар, вцепившись в костыли, глядел сквозь мутноватое стекло застывшим, мечтательным взором.

Хугебурка появился в космопорту перед рассветом и отыскал Бугго, спящую на очень грязном крыльце питейной. Рядом с нею прикорнул какой-то пьяный с разбитым лицом — он то сладко посапывал во сне, то вдруг вскакивал и отмахивался окровавленными кулаками от невидимых противников.

Бугго открыла глаза прежде, чем Хугебурка успел ее окликнуть. Сна в них как не бывало — капитан глядела ясно и весело.

— Принесли?

— Пятьдесят экю, — объявил он.

— Украли?

— Честно заработал работорговлей.

— Отлично. — Бугго потянулась, мало заботясь о том, что халат на ней распахнулся. — Пора!

В банке она появилась ближе к полудню, когда там больше всего посетителей, — отчаявшаяся, больная, дурно пахнущая. Служащие и клиенты шарахались в стороны, едва до них докатывали волны этого запаха, невозможного в благополучном пространстве банка, — запаха страдающего человеческого тела. Бугго пошатывалась, и Хугебурка поддерживал ее под локти. То и дело она останавливалась, непонимающе озираясь. Наконец перед нею возник служащий, и Бугго пролепетала:

— Я хочу снять деньги.

— Превосходное намерение! — произнес он, старательно выдерживая расстояние между собой и сумасшедшей капитаншей. — Для этого приложите пальцы к идентификатору, а потом наберите желаемую сумму на пульте. Какую сумму вы желаете?

— Сто экю, — подсказал Хугебурка.

— Сто экю, — послушно повторила Бугго и качнулась так сильно, что Хугебурка с трудом удержал ее.

— Превосходно, — деревянным тоном возгласил служащий, а затем объявил, оборачиваясь к посетителям: — Индентификатор будет обработан спецраствором. Это распоряжение руководства банка. Мы заботимся о безопасности наших клиентов.

«Ждали, — подумала Бугго, улыбаясь расслабленно, по-сумасшедшему. — Сволочи. Заранее все подготовили, даже спецраствор».

Она выполнила все требуемые операции, забрала деньги и выволокла свое бренное тело из банка.

Затем ее видели возле разных магазинов. Внутрь ее, разумеется, не пускали. С черного хода опасливо выбирался подсобный рабочий, и слышно было, как хозяин кричит из глубины кладовых: «Спроси, чего ей нужно, и заломи двойную! Она все равно ничего не соображает!». Бугго охотно закатывала глаза и пускала слюни, переплачивая за ветчину и караваи хлеба вдвое и втрое. Хугебурки с нею не было — он через Антиквара и еще одного друга, которого звали Абела, добывал женскую одежду. Ребята ни о чем не спросили, кроме размеров и цвета кожи дамы — «чтоб все в гармонии, ты понял», — и к вечеру доставили к «Ласточке» несколько запаянных пластиковых пакетов.