Виктор Гутеев - Пришлые

— Этого не может быть. Ты лжёшь.

— Я не знаю подробностей, но ракеты, убившие население мирной планеты, стартовали с ваших кораблей.

— Люди не могли такое сделать, — дрогнул её голос.

— А люди и не делали, ракеты стартовали сами.

— Как — сами?

— А вот это и называется обстоятельствами, которые ты отвергаешь. Но как видишь, они возникают и у вас.

— А Гарда? — не сдавалась Эльмира. — Они ведь…

— Я был на Гарде, — перебил Алексей. — И нашёл там лишь кучу вопросов.

— Ты хочешь сказать, что кто-то всё подстроил?

— Я хочу сказать, что пришельцев привело то же чувство, что раздирает и вас. Чувство мести. Они мстят вам, вы — им.

Тяжело вздохнув, Алексей добавил:

— А я просто попал.

Его внимание привлекла далёкая блёклая вспышка. Система мгновенно приблизила данный участок пространства. Из гаснущего ореола вырвалась чёрная тень и, обретая очертания, устремилась к вражеской станции. Проекция сдвинулась, отметив выход из межпространственного перехода ещё двух кораблей. Затем вспышки пошли одна за другой. Ожидаемая атака неприятеля началась.

Эфир залаял отрывистыми командами. Алексей пытался вникнуть в обстановку, но с ходу разобраться в завертевшейся карусели не удалось. Подсвеченная звёздами пустота преображалась на глазах. На проекции появлялись всё новые соединения. Корабли Республики скинули маскировку и яростно бросились в атаку. Космос расчертили светящиеся трассы.

Пространство, окружающее истребитель, превращалось в свалку вцепившихся друг в друга кораблей. Не переставая вертеть головой, Алексей понял одно: зелёных точек на проекции было больше и, судя по спокойным и чётким командам в эфире, всё шло как надо. Это вселяло долю оптимизма, но Алексей не питал иллюзий. Являясь профаном в космических баталиях, он сразу же понял, что их маленький и ставший вдруг таким уязвимым истребитель оказался в самом центре набирающего обороты боя.

В уши ворвалась тяжёлая трель наушника. Рядом мелькнули несколько стремительных точек, и всё вокруг завертелось в бешеном хороводе. Проекция выдавала хаос, то и дело меняющий направление. Перед глазами в точках беспрерывно скачущих звёзд мелькали обозначения своих и чужих кораблей. Как в этом разобраться, да ещё умудриться выстрелить, Алексей не понимал. Зато он понимал другое — ещё пара таких пируэтов, и его кости придётся вытряхивать из кабины.

Укутавший тело скафандр резко надулся, а повисшая перед глазами винтовка сообщила о невесомости. Каким бы дилетантом ни был Алексей, но слово «невесомость» быстро связалось в сознании со словом «разгерметизация». Его бросило в жар, в кровь хлынули новые потоки адреналина.

— Это компенсирует перегрузку, — выбрала Эльмира мгновение для фразы, чем заметно успокоила Алексея.

Космос перестал бешено вращаться. Истребитель, резко прыгая из стороны в сторону, нёсся на угрожающе растущий республиканский линкор. На огромном борту корабля заплясали вспышки выстрелов, проекция подсветила несущиеся навстречу зенитные ракеты. Сердце замерло, Алексей сжался, ожидая удара, но ракеты прошли чуть выше. Он прокрутил проекцию и увидел неприятельские машины, висящие на хвосте. Истребители противника, позабыв о жертве, совершали отчаянные маневры, пытаясь уйти от ракет. Не удалось. Четыре взрыва, тускло блеснувших на фоне побоища, заметил лишь Алексей. В следующий миг над головой промелькнула громада линкора. Алексей едва успел перевести дух, как всё началось заново.

Приземистая машина чужаков крутила немыслимые кульбиты, стремясь стряхнуть Эльмиру с хвоста. Лейтенант, плотно вцепившись в цель, неумолимо сокращала дистанцию. На очередном вираже оружие сообщило о захвате цели. Истребитель противника, теряя плоскости и части фюзеляжа, перешёл в беспорядочный полёт.

Вновь тренькнул сигнал тревоги. Сверху свалилось новое звено, и прежняя карусель показалась детской шалостью. Пилот выжимала из машины всё, что могла. Крутясь среди навалившихся истребителей, лейтенант проявляла чудеса пилотажа. Казалось, этому не будет конца. Потеряв счет времени, Алексей часто закрывал глаза, не в силах безучастно смотреть на жуткое зрелище. Тревожный сигнал, меняя тональность в зависимости от уровня опасности, несколько раз замирал на высшей ноте, но мастерство пилота каждый раз спасало им жизни. Когда ещё три вражеские машины развалились на куски, в душе Алексея зародилось что-то похожее на уважение.

— Ноль три один, на связь.