Джон Де Ченси: Космический дальнобойщик

– Погоди минуту. Ее кабинет был без подслушивающих устройств?

– В то время да, по крайней мере, мне так сказали. А поскольку власти не схватили ее и карту немедленно, вероятно, так оно и было.

– Ладно. У меня есть еще вопросы относительно карты, но сперва дай мне прояснить кое-что еще. Каким образом тебе дали задание меня найти? И кто тебе велел это сделать?

– Сеть движения. Примерно в то же самое время, когда ты появился на сцене, мое положение по отношению к властям стало невыносимым. Мы узнали, что проникновение властей в нашу организацию было очень глубоким, факт, который даже я не была в состоянии открыть, но ты должен помнить, что моя главная задача состояла в том, чтобы распространять у властей самые ложные сведения о движении. Когда моя деза стала выделяться на фоне правильных сведений, как дерево на болоте, я была скомпрометирована. Я должна была уйти в подполье.

Она слабо улыбнулась и покачала головой.

– Неправильно. Нет подполья как такового. Я просто ударилась в бега по Космостраде, как делает каждый, кто не хочет, чтобы его схватили.

Она осторожно провела руками по траве.

– Это было тогда, когда Григорию дали это задание.

– И когда твой отец стал персона нон грата?

– Нет. Эти его проблемы старше.

Я обдумывал все это, потом сказал:

– Есть один большой вопрос. Когда ты в первый раз села в мой тяжеловоз, почему ты вела себя так, словно мы уже встречались раньше?

– Я не притворялась. Первый раз был тогда, когда ты отдал карту Миллер, примерно через два месяца после этого. Мы за тобой следили. Почему-то это оказалось очень легко, и, с тех пор, как мы познакомились, я не могу отделаться от впечатления, что тебе хотелось, чтобы за тобой следили.

– Куда я отправился?

– С планеты на планету, без особого специального маршрута.

– Я был один?

– Да. Только ты и Сэм.

– А ты пыталась выведать у меня насчет карты и всего такого, но ничего у тебя не получилось?

– Вот именно. Я бросила это занятие и удрала от тебя, тогда мы в основном прекратили наблюдение. К тому времени наши технологи смогли разобраться с тем предметом, который ты нам передал. Тогда им стало ясно, что это продукт неизвестной технологии.

– Но они не были уверены, что это карта?

Она кивнула.

– Они-то как раз были уверены. Но природа закодированных там данных настолько сложна, что практически невозможно их расшифровать. К тому времени оказалось, что почти все во вселенной знают про тебя и карту ну буквально все. Потом нам донесли, что тебя видели в Гидранском лабиринте. Тебя проследили оттуда до Бернарда, где ты взял груз, тот, который сейчас везешь. Мы обнаружили, что ты собирался доставить его в Ураниборг. На пути ты подхватил меня во второй раз. То есть в первый.

Парадокс оказался реальностью.

– А как Уилкс впутался во все это?

Она опустила глаза.

– Через меня. Я рассказала моему отцу про карту. – Она виновато поглядела на меня. – Власти стягивали петлю все туже. Недавно были целые волны арестов. Про это ничего не говорили в новостях, только слабые намеки. Эту карту, как горячую картошку, передавали из рук в руки, нигде она долго не задерживалась, иногда все делалось за считанные минуты до стука в дверь. Казалось, что карта в конце концов окажется в руках властей. Именно тогда я ему сказала. Он собирался взять меня с собой – сюда. – Одинокая слеза скатилась по щеке. – Я пыталась спасти его... я пыталась спасти движение... и то и другое... я... – она упала на траву и стала горько плакать.

Я дал ей выплакаться, потом взял ее за плечи и поднял с травы, осторожно отвел ее руки от лица.

– Мне нужно узнать еще одно, Дарла. Что это? Сам предмет, я хочу сказать. И у кого он теперь?

На нее спустилось спокойствие. Она перестала дрожать, и дыхание ее стало медленнее. Она пригладила волосы и привела в порядок одежду, потом глубоко вздохнула. Потом протянула руку к своему рюкзаку, вынула обыкновенную косметичку и открыла крышку. Там были всевозможные краски для лица, вполне пригодные для тех масок-кабуки, которые женщины нынче рисуют на своих физиономиях. Такую косметичку жена высокопоставленного лица из властей вполне может взять с собой в оперу. Она запустила в ящичек два пальца и вытащила черный предмет. Она вытерла его рубашкой из рюкзака, потом положила его мне в руку. Это был черный-пречерный кубик с ребром примерно в пятьдесят миллиметров.

– Вот, Джейк. Теперь он у тебя.

Я ошеломленно таращился на эту штуку. Цвет был такой глубоко черный, какого я никогда раньше не видел. Из него не получилось бы пресс-папье. Он был легким, как воздух.