Александр Зорич - Звездопроходцы

«Ой, ладно, велика важность. Да что там может быть! Небось, что-то вроде „Ста парашютных прыжков“ или „Стрелка-снайпера“…»

— …Процессы могли зайти далеко, — продолжал дознаватель, — очень далеко, стать необратимыми… Дело в том, что вы подверглись воздействию композиции газа «Бриз-8» вкупе со штурмовым нейропаралитическим инфразвуком. Это не только привело к частичной амнезии и серьезной интоксикации, но также расстроило некоторые важные функции мезокортекса. В частности, у вас нарушилось восприятие таких категорий как истина, время, цвет, долг, вера. Вот, например, сколько, по-вашему, вы здесь находитесь?

Я прикинул, что Курамшин провел, наверное, не менее десяти допросов.

— Неделю?

— Двадцать шесть часов. А какого цвета был антидот, которым вас поил подполковник?

— Зеленый?

Вместо ответа мой собеседник жестом фокусника извлек откуда-то из тумбы стола и поставил передо мной уже знакомый мне стакан с пузырящейся жидкостью.

Синей жидкостью.

Я почувствовал укол страха. Что-то тут не то…

Точнее так: у меня не было оснований не верить своему собеседнику насчет «Бриза-8», двадцати шести часов и сбоя в восприятии цвета. Но вот только к чему он вёл? Не намеревался ли выстроить на фундаменте этой частной правды какую-то глобальную, вселенскую кривду?

— Впечатляет, — сухо сказал я.

Моя замкнутость от него не укрылась (внимательный, черт!). Он тоже построжел:

— Так вот, товарищ Бекетов, я очень рад, что вы оправились от воздействия наших спецсредств. В числе прочего это означает, что вы, наконец, уже способны адекватно воспринимать услышанное и, соответственно, адекватно отвечать на вопросы. А я здесь, как и мой коллега Курамшин, ровно для того, чтобы получить на свои вопросы правдивые и подробные ответы.

— Даже все описанные вами… психотропные… страсти… — выговорил я, тщательно подбирая слова, — не помешали мне дать… вашему Курамшину именно правдивые и подробные ответы.

— Возможно. Возможно. Но — не будем спешить. Для начала я хотел бы вместе с вами просмотреть одну запись.

Не делая паузы, чтобы предоставить мне возможность сказать что-нибудь светское вроде «О да, конечно, горю нетерпением!», мой собеседник (который, замечу, так и не удосужился представиться, а потому я был вынужден закрепить за ним кличку Ревизор) перевел свой планшет в режим проектора, и я увидел… свою перепуганную, нервную физиономию.

За моей спиной угадывался спартанский интерьер кубрика ракетоплана «Казарка», а съемка велась, как легко было догадаться, моим собственным планшетом!

Я, вообще-то, люблю нормальные полноценные записки буквами. И не терплю оставлять вместо них всякие там видеозаписи. Вот и в тот раз диктовал своему планшету текст, а не видеообращение. Однако по умолчанию в таких случаях у большинства планшетов автоматически включается полный видеопротокол. Не составил исключения и мой старый добрый «Айдар».

«Запись сделана 30 апреля 2614 года.

Автор: Бекетов Константин Сергеевич, репортер „Русского аргумента“.

Я, Константин Бекетов, адресую это послание Совету Директоров и Высшему Государственному Совету России с просьбой придать изложенную ниже информацию возможно широкой огласке. Также я прошу задействовать ее в исчерпывающем расследовании обстоятельств гибели Четвертой Межзвездной Экспедиции и установлении места пребывания тел всех космонавтов — как с корабля „Восход“, так и с корабля „Звезда“.

Я нахожусь на борту планетолета „Казарка“ проекта „Барк-2“. Этот планетолет четыреста пятьдесят лет назад принадлежал Четвертой Межзвездной Экспедиции и базировался на борту фотонного звездолета „Восход“. Четвертая Межзвездная трагически погибла в системе звезды Вольф 359. И именно в системе звезды Вольф 359 я со своими спутниками обнаружил „Казарку“ несколько дней назад.

На борту ракетоплана нами найдены тела трех погибших космонавтов Четвертой Межзвездной и одно существо… неустановленной природы. Разумное живое существо.

Таким образом, когда я диктую эту запись, на ракетоплане находятся вместе со мной Анна Надежина, Федор Смагин, Александр Бирман и… неизвестное существо, которое представилось командором второго ранга по имени Эр.

Обнаружить „Казарку“ нашей группе энтузиастов удалось благодаря тому, что в вечной мерзлоте планеты Беллона нами был найден зонд, также некогда принадлежавший Четвертой Межзвездной Экспедиции. Частично сохранились записи „черного ящика“ с борта зонда, что позволило нам воссоздать траекторию его последнего полета.