Сергей Кусков: Игрушки для императоров: лестница в небо

– Почему она от тебя нос воротит?

Понятненько. Эти девочки не в курсе. Возможно, и те не в курсе, они видели лишь один эпизод с моим участием, не факт, что на летучке Хуана Карлоса были они же. Я довольно осклабился:

– Любовь. Я женюсь на ней. Она этого не знает, но подсознательно чувствует.

Девчонка вновь рассмеялась. На сей раз более веселым и продолжительным смехом. Я тоже улыбнулся, вычленив при этом в толпе еще несколько улыбающихся молодых женских мордашек. Слышат друг друга. Соединены в единую сеть.

– Да уж, жених! – покачала головой моя собеседница, отсмеявшись. – Бывай!

И теперь уже не оглядываясь растворилась в толпе. Я же развернулся назад к входу в метро. До Королевской проще доехать, чем тащиться пешком.

А кто его знает, может, действительно женюсь? Ну, не пара ей этот Феррейра!

Восточные ворота. От метро близко, это хорошо. И сами они не в центре, а как бы в стороне от оживленной улицы, не бросаются в глаза. Зевак тут нет, тех, кто пытается наблюдать за воротами, видно издалека, посему я решил не стоять в раздумье, а сразу направился к дюжему стражу в идеально черных доспехах без опознавательных знаков, лениво прохаживающемуся перед ступеньками.

– Здравствуйте.

Страж при моем приближении напрягся, как бы невзначай кладя руку на игломет.

– Мне нужно увидеть кого-нибудь из «ангелов».

Пауза, оценивающий взгляд. Наконец, он вытянул руку в останавливающем жесте и указал пальцем на место, где я стоял. Ага, стой, жди здесь. Чтобы он что-то говорил – не видел, хотя шлем его был открыт. Наверняка у них тут полно невербальных средств связи.

Минут через десять ко мне вышли две стройные девушки, точнее, женщины, просто очень уж стройные и атлетически сложенные, одетые в одинаковые красивые белые доспехи с гравировкой и гербом Веласкесов на груди, как у присутствовавших в школе.

Первой было немного за тридцать, носила она по гоны майора (а майор госбезопасности – это покруче армейского полковника). Черные глаза, черные волосы и длинные выразительные южные ресницы. Судя по уверенным движениям и властному выражению лица, сеньора привыкла отдавать приказы, что подтвердилось, когда парни в черных доспехах, охраняющие шлюз, благоразумно расступились при ее появлении, пропуская обеих «хранительниц» вперед, и еле заметно кивнули. Из оружия у сеньоры майора имелся лишь ручной игломет на поясе, но, глядя в ее глаза, не оставалось сомнений, что и он ей не нужен. Такая убьет одним взглядом.

Второй на вид где-то под тридцать, точнее не скажу, лицо было наполовину скрыто козырьком, причем не голографическим, а пластико-металлическим, изображение смазывалось. Единственное, что разглядел четко, – большая красная точка на козырьке, которая меняла положение по мере того, как сеньора поворачивала голову, не отрывая от меня взгляда. В руках она держала массивный «Кайман», тяжелый армейский многофункциональный игломет. Убойная штука! Иначе говоря, если я поведу себя неадекватно…

Хорошо-хорошо, я понятливый!

Майор остановилась на две ступеньки выше и осмотрела мою персону сверху вниз внимательным изучающим взглядом, пытаясь понять, кто я такой и что мне нужно. Затем ее глаза зацепились за папку, которую я держал в руках.

– Иди за мной, – скупо бросила она, развернулась и пошла наверх.

Я вздохнул и быстро последовал за ней. Сердце выпрыгивало из груди от волнения. Сейчас все решится. Вторая «хранительница» пристроилась сзади, я мельком бросил взгляд на ее оружие – там горел красный огонек боевой готовности.

« Все серьезно, Хуанито, все по-взрослому. Тут не играют в игрушки!»

«Да знаю я!»

Поднялись, прошли мимо безмолвных стражей, равнодушно посмотревших сквозь меня. Вошли. Навалилась темнота.

– Стой здесь, – пригвоздил к полу отозвавшийся гулким эхом голос.

Раздалось жужжание. Люк за нами закрылся, но открылась маленькая металлическая дверца сбоку, из нее ударил яркий свет.

– Заходи.

Мы вошли в той же последовательности. Дверца, жужжа, закрылась. Мне вежливо указали на вмонтированное в стену сиденье.

Сел. Обе «хранительницы» стали напротив, пристально меня разглядывая. Когда под потолком загорелась красная лампочка, сеньора майор спросила:

– От кого и кому сообщение?

Я осмотрелся, пытаясь понять, как себя вести. Комната эта цельнометаллическая, наверняка под обшивкой свинец. Стены толстые, когда заходили, обратил внимание. В них нет ни единого просвета, даже щелей от люка, если бы не знал, где он, ни за что не догадался бы. Акустика глухая, звук слышен как бы со стороны, но больше чем уверен, подавляется здесь не только и не столько звук, последний, скорее, побочное проявление иной, более мощной глушилки.