Эдмонд Гамильтон: Возвращение на звезды

Секретарша открыла дверь.

— Входите, мистер Гордон.

— Благодарю.

Дверь закрылась. Человек, сидевший за столом, встал и пошёл навстречу, протягивая руку для приветствия. Это был высокий, импозантный мужчина средних лет.

— Мистер Гордон? Я доктор Кеог.

После короткого рукопожатия Джон Гордон-опустился в кресло, доктор вновь сел за свой стол.

— В первый раз у психиатра? — спокойно спросил Кеог.

— Я… Раньше в этом не было надобности.

— Доверьтесь мне. Главное — осознать, что ваши проблемы реальны, но не так ужасны, как кажется: Лишь в этом случае имеет смысл попытаться их разрешить. — Он улыбнулся. — Итак, ваш приход ко мне — это главный шаг, остальное несложно. Расслабьтесь и исповедуйтесь.

Кеог бегло проглядел карту пациента.

— Стало быть, вы служите в страховой компании?

— К чему этот глупый вопрос? На бумаге английским языком все написано!

— Дело у вас продвигается, и, как я вижу, небезуспешно? — спокойно продолжил доктор.

— В последние годы я работал довольно много, — не слишком уверенно буркнул Джон.

— Любите свою работу?

— Не то что б очень…

Некоторое время психоаналитик молчал, вчитываясь в карту. Гордону нестерпимо хотелось удрать, но он прекрасно понимал, что вернуться сюда придется. Жить так больше нельзя. Он должен знать всё.

— Любопытно, что вы до сих пор не женаты, — отметил Кеог. — Почему?

— Это одна из причин, почему я к вам обратился. Было одно милейшее создание… — Гордон замялся, потом боязливо продолжил: — Я хочу понять — галлюцинации у меня или нет?.

— Галлюцинаций? — вкрадчиво Переспросил Кеог. — Чудненько!! И какого же рода?

— Понимаете, когда видения гостили в моей голове, я не подвергал сомнению их реальность. Все увиденное было материальным, причем, более живым, ярким, чем все, что я испытывал прежде. Но сейчас… — На глазах, устремленных к доктору, навернулись слезы. — Я не хочу терять этих видений, даже если это видения. Они мне дороже любой реальности. И если… если я… Боже мой!

Гордон вскочил и сделал несколько шагов, до боли сжав кулаки. Он походил на человека, который вот-вот бросится со скалы, и Кеог знал, что будь рядом какая-нибудь скала, Джон непременно бы с нее бросился.

— Я жил среди звезд… Не сейчас, а в будущем, через двести тысячелетий… Дайте договорить, доктор, а потом можете надевать на меня смирительную рубашку. Мой разум перенесся сквозь время в тело совсем иного человека. Я сохранял свое «я». Понимаете? Душу и разум Джона Гордона из XX века. И при этом был в теле Зарт Арна, принца Среднегалактической империи. Там, среди звезд…

Голос его понизился до шепота. Теперь он стоял возле окна и смотрел на дождь, поливающий крыши и трубы 64-й улицы Ист-сайда. Небо нависало серой, будто покрытой копотью, массой.

— Я слышал Песню Вершин, которая раздается в Трооне, когда лучи Канопуса нагревают Хрустальные горы. Пировал в Звездном зале императорского дворца вместе со звездными королями. Вел флот Империи на бой с Лигой Темных Миров. Видел армады звездолётов, гибнущие на границах Скопления Геркулеса…

Пациент не смотрел, как реагирует на его слова психиатр. Его это не интересовало. Он начал говорить и хотел высказать все до конца. В голосе улавливались нотки печали, безудержного хвастовства и высокомерия.

— Меня чуть не шлепнули в Туманности Ориона, я пересекал пылевые облака, где плененные солнца с трудом просвечивали сквозь вечные дымные сумерки. Я убивал людей. И, доктор, в последней битве я… — Замолчав, он покачал головой и резко отвернулся от окна. — Впрочем, все это неважно. Кроме одного. Вся эта вселенная, другой язык, люди, одежда, здания, бесчисленные детали… Мог ли я придумать все это?..

Теперь он смотрел на Кеога, и в лице его читалось отчаяние.

— Вы были счастливы там? — спросил Кеог.

Некоторое время Гордон размышлял. На его честном, открытом лице появились многочисленные морщины, выражавшие всю силу душевных мук.

— Большую часть времени. Да, там было страшно. События… — Он сделал отчаянный жест. — Мне там постоянно угрожала опасность, но… Да, видимо, я был счастлив.

Кеог понимающе кивнул.

— Вы упомянули об «одном милейшем создании».

Гордон вновь отвернулся к окну.

— Ее звали Лианна. Принцесса королевства Фомальгаут и невеста Зарт Арна. Это политический союз, ничего больше. У Зарт Арна была другая женщина. А я, будучи в его теле, влюбился в Лианну…