Гарри Гаррисон - Врач космического корабля

Внезапно зазвонил телефон. Дон взял трубку. Выслушав сообщение он сделался мрачнее грозовой тучи.

— Это очень важно для всех нас, — тихо сказал он. — Звонил радист. Он сумел собрать передатчик и сейчас пытается связаться с Марсом. Ответный сигнал он уловил, слабый, но довольно стабильный. Его записали. Сигнал повторяет наши позывные и короткое сообщение. Снова и снова считывается слово «опасность» и кодовое обозначение «солнечная пятно»…

— Это не код, — сказал, входя инженер Хольц. — Именно поэтому я и пришел. Мои приборы показывают, что надвигается солнечная буря… — Помолчав, он передернул плечами и заключил. — Можете считать себя трупами!

— Это ещё не повод для паники! Такого мы себе позволить не можем! — воскликнул Дон, стараясь перекричать громкие возгласы присутствующих. — Я требую полной тишины!

Опытные астронавты привыкли к приказам и послушны командам. Доктор Учальде смолк столь же покорно, как; и прочие. Стоявший в дверях Хольц раскрыл было рот, собираясь что-то возразить, но Дон в ярости указал на него пальцем и заорал:

— Первый инженер!! Не распускайте тут сопли! Закройте за собой дверь и сядьте. А потом доложите мне, как положено. И если можно, без истерики.

Дон был умышленно груб с пожилым человеком, но он не мог позволить Хольцу заразить паникой весь экипаж.

Какое-то мгновение Хольц колебался, потом плечи его поникли, он прикрыл за собой дверь, тихо прошел и сел в ближайшее кресло. В его голосе слышалась полная безнадежность.

— К чему борьба? Я-то думал, что это будет мой последний полет, но он… оказался последним для всех нас…

— Ну и что же такое показывают ваши приборы? — перебил его Дон.

— Солнечная радиация… Она нарастает… Фон стремительно повышается. Я знаю, что это значит. «Солнечное пятно» — предупреждение о радиационной буре, и мы не в силах ее избежать…

— Почему вы так полагаете? — осведомился Парсерс. — До сих пор мы ведь без труда выдерживали все бури. Почему же теперь?..

— Можно, я отвечу? — спросил Курикка. Дон кивнул.

— Главная сложность в том, что мы потеряли слишком много воды. Ее циркуляция в двойной обшивке задерживала большинство радиоактивных частиц, приносимых солнечными бурями, примерно также, как это делает атмосфера Земли. Однако половинный запас воды уже не в состоянии нас защитить. Если Марс предупреждает нас, то буря ожидается довольно сильная, гораздо сильнее предыдущих. Это значит, что и с радиацией нам будет справиться труднее…

— Но мы справимся с ней! — перебил его Дон. — Вы принимали какие-нибудь специальные меры перед сильными бурями?

— Конечно, сэр. Мы изменяем положение корабля так, чтобы реактор был направлен в сторону солнца. Таким образом, на него приходится большая доля частиц, и он защищает собой машинное отделение. Пока корабль так ориентирован, этой защиты вполне хватает.

— А хватит ли у нас воды, чтобы мы могли повторить этот трюк? — спросил Дон.

— Нет, сэр.

— Но ведь машинное отделение все-таки будет защищено?

— Да, разумеется.

Дон улыбнулся и сделал вывод:

— Таким образом, половина проблемы решена, на время опасности поместим пассажиров и экипаж в машинное отделение. Распорядитесь на счет этого, Парсер. Но сперва надо попытаться изменить курс. И сделать это надо по-возможности быстрее, времени у нас нет.

Что у вас, Бойд?

— У нас бывали случаи искажения радиосигналов во время предыдущих солнечных вспышек, и компьютер способен обработать их. Записей у нас хранится множество, поскольку сообщения повторялись не один раз. Машина способна собрать воедино разрозненные куски.

— Уже неплохо, — ответил Дон. — Тогда займитесь этими записями.

— Есть, сэр! — сказал Бойд и направился к дверям, едва сдерживаясь, чтобы не побежать.

Каждому выпал свой участок работы и, получив инструкции, один за другим все разошлись. Дон остался один. Вопрос сна отпадал. Для этого найдется достаточно времени, если удастся избежать главной опасности. Он вышел в коридор и направился к главному лифту, сообщив попутно вахтенному, где его можно будет найти. Именно сейчас ему захотелось побывать в обсерватории.

Лифт поднял Дона к наружной части обшивки, к трубе, соединяющей две секции лайнера. Когда двери кабины бесшумно растворились, Дон взялся за поручни и, оттолкнувшись, плавно взлетел в воздух, направившись к жерлу обширной трубы. Ввиду того, что при неработающем двигателе корабль находился в состоянии свободного полета, тяготение отсутствовало. Вращение корпуса создавало центробежную силу в районе внешней палубы, но здесь, в центре корабля эта сила была практически сведена к нулю. Дон просто плавал в воздухе, как рыба в воде. Дотянувшись до кнопки, он открыл дверь и нырнул в обсерваторию.