Альфред Элтон Ван Вогт - Путешествие на космическом корабле Бигль

Он сделал паузу.

— А так?

Раздался звон колокола, отозвавшийся эхом где-то вдали.

— Я был младенцем, — сказал Мак Канн, — и подоспел час укладываться в постель. Господи, как хочется спать!

Похоже, он не заметил, что неожиданно перешел на настоящее время. Он невольно зевнул.

Гросвенор выдвинул ящик и достал два пластиковых шлема. Один протянул Мак Канну, другой надел сам.

Геолог последовал его примеру с видимым отвращением.

— У меня нет никакого желания изображать из себя Макиавелли, — заметил он брезгливым тоном. — Но вы скажете, что ничего не означающие звуки не в первый раз используются для возбуждения определенных чувств и воздействия на людей.

Гросвенор, настраивавший какой-то прибор на панели, прервал работу, чтобы ответить:

— Люди расценивают что-нибудь как нравственное или безнравственное в соответствии с ассоциациями, возникающими в их умах непосредственно в момент рассмотрения проблемы. Отсюда не следует, что ни в какой этике нет смысла. Лично моя мораль основывается на том, что нужно быть полезным наибольшему количеству людей, не ущемляя и не отменяя при этом прав тех, кто не придерживается названного принципа. Общество должно научиться оберегать больных и несведущих.

Он разгорячился:

— Заметьте, прошу вас, что никогда ранее я не использовал данный инструмент. Я не прибегал к гипнотическим методам за исключением того случая, когда Кент захватил мои рабочие помещения, но я собираюсь сделать это сейчас. Еще в начале полета я мог бы привлечь сюда людей дюжиной способов. Почему я воздерживался? Потому что институт нексиализма имеет свой моральный кодекс, который прививается студентам и на котором построено все, чему их учат. Я могу нарушить заложенные этические принципы, но это будет чрезвычайно трудно.

— А сейчас вы их разве не нарушаете?

— Нет.

— В таком случае, нексиалистская мораль мне кажется очень гибкой.

— Все верно. Как только я убеждаюсь, а в настоящий момент так оно и есть, что мои действия правильны, никакие соображения эмоционального порядка уже не должны меня останавливать.

Мак Канн молчал. Гросвенор продолжил:

— Полагаю, у вас возникает образ диктатора — меня в данном случае — силой завладевающего демократией. Это ложный образ, поскольку подобный корабль может управляться методами, лишь с виду демократическими. И особенно не забывайте, что по возвращении с меня можно будет спросить.

Мак Канн вздохнул:

— Видимо, вы правы.

Он посмотрел на экран. Гросвенор проследил за его взглядом и увидел, что нападавшие пытаются продвинуться вперед, используя стены. Их руки проходили сквозь переборку, но некоторое сопротивление там все же имелось.

— Что вы теперь будете делать?

— Я их усыплю… вот так.

Он нажал на клавишу своего инструмента.

Зазвонил колокол, как показалось, громче, чем раньше. Однако люди в коридоре сразу же погрузились в сон.

Гросвенор поднялся.

— Это станет повторяться каждые десять минут, а размещенные повсюду динамики будут разносить звук по всему кораблю. Пойдемте.

— Куда мы?

— Хочу оборудовать главный распределитель электроэнергии новым реле.

Он отправился за своим устройством и мгновением позже вышел в коридор в сопровождении Мак Канна.

На протяжении всего пути им попадались спящие люди. Мак Канн, поначалу выражавший свое удивление постоянными восклицаниями, мало-помалу притих с хмурым лицом. Наконец он произнес:

— Трудно поверить, что человек до такой степени беззащитен.

Гросвенор качнул головой.

— В действительности дело обстоит еще хуже, чем вы думаете, — сказал он.

Они добрались до машинного зала, и Гросвенор установил свое реле. Операция заняла не более десяти минут. Он молча спустился с лестницы, ведущей к распределительной стойке, не объясняя, ни что именно сделал, ни чего рассчитывает добиться.

— Не будем об этом говорить, — сказал он Мак Канну. — Если они заметят, мне придется возвращаться и ставить другое.

— Теперь вы их разбудите?

— Да. Как только окажусь в отделе. Но сначала хочу, чтобы вы помогли мне перенести фон Гроссена и остальных в их каюты. Пусть они будут противны сами себе.

— Вы полагаете, они уступят?

— Нет.

Он оказался прав. Поэтому в десять часов следующего утра, он нажал на кнопку, задействовав установленное накануне реле.

Все лампы на корабле принялись слегка мерцать. Это было нексиалистской версией суггестивных методов риимов. Мгновенно все члены экспедиции, не отдавая себе в том отчета, впали в состояние глубокого гипноза.