Николай Романов - Победитель

– Слушаюсь, Вершитель!

Кен Милтон встал из кресла и выкатился из кабинета.

А Тиму Бедросо вдруг пришло в голову, что уже много-много лет ему приходится участвовать в игре, правила которой задает вовсе не он.

И эта мысль оказалась столь неожиданной и столь раздражающей, что Вершителя едва не затрясло от нахлынувшей злобы. И крышка стола немедленно испытала на себе силу его кулака…

На традиционной утренней встрече с графом Иваном Мстиславовичем Охлябининым обсудили повестку дня предстоящего совета безопасности.

Охлябинину все было с нею предельно ясно. А вот императору – не до конца!

В течение всей беседы он так и не решил, стоит ли выносить на ближайший совет информацию о боевом столкновении эсминца «Осмотрительный» с неизвестными кораблями.

И когда граф покинул его рабочий кабинет, Осетр в который уже раз принялся просматривать видеозаписи, добытые разведчиками у фрагербритцев. Потом снова взялся за информацию, переданную в Адмиралтейство из памяти центрального ИскИна «Осмотрительного» – ту ее часть, что касалась боя с парой неизвестных кораблей.

Потом велел Найдену ни в коем случае не беспокоить императора до особого распоряжения, встал из-за стола и в задумчивости принялся ходить из угла в угол. Именно так ему всегда лучше думалось…

Честно говоря, теперь он и сам не очень понимал, по какой причине почти сразу решил, что в огневой контакт с росским эсминцем возле безымянного красного карлика ОГК783249 вступили именно Чужие.

Как ни крути, а с равной долей вероятности это могли оказаться и представители человечества, решившие попросту навести тень на плетень. С пиратов или террористов, как известно, станется. Они на всякие подлости способны. Почему бы и не напасть вдвоем на корабль-одиночку?.. К тому же, имея на борту совершенно особое оружие…

Однако Осетр сразу решил, что это именно Чужие.

Причина проста: так ему подсказала собственная интуиция. А росский император давно уже верил в нее. И у него по-прежнему не было сомнений в истинности своей догадки. В конце концов, сколько раз предвидение выручало в трудную минуту!

Вряд ли оно подводило и сейчас…

Впрочем, сегодняшние размышления Осетра касались несколько другого: интуицию, в качестве бесспорного доказательства своей правоты, невозможно использовать в предстоящих словесных схватках на ближайшем совете безопасности. А без схваток не обойдется – это было ясно даже ежу!

Он хорошо представлял, как поведут себя на заседании господа высшие военачальники.

Из-под палки-то они, разумеется, сделают вид, будто полностью согласны с императором, но за спиной, в обособленной от чужих глаз и ушей генеральско-адмиральской компании, примутся выразительно крутить пальцем у виска.

У его величества, дескать, крыша съехала на почве неуклонной милитаризации мышления. А при таком отношении министры и командующие вряд ли способны должным образом заниматься подготовкой к новой возможной войне – на сей раз с Чужими.

Поэтому Осетр, поразмыслив, решил пока не заставлять военачальников вывихивать адмиральские и генеральские мозги. Пусть все идет, как заведено веками.

Полученную необычную информацию требуется доскональнейшим образом проверить. Именно это, в конце концов, ему посоветуют и министр обороны, и командующий флотом, и прочие официальные лица.

Разведке, ваше императорское величество, необходимо собрать все данные об уже случившихся контактах с необычными кораблями, если таковые контакты происходили не только у россов и фрагербритцев, но и у других галактических государств. Науку требуется нацелить на скрупулезное изучение нового оружия, которым, судя по всему, обладает вероятный противник, и на разработку соответствующих средств защиты от него. Применение «улитки Комарова» в вероятном бою – это, конечно, прекрасно, но хотелось бы иметь и запасные варианты противодействия… Затем промышленность должна воплотить разработанные учеными защитные установки, что называется, «в металле». А вот уж тогда, мы и используем силушку богатырскую. Размахнись, рука – раззудись, плечо…

Впрочем, нет!

Господа военачальники дружно возьмут под козырек и будут готовы исполнить любой приказ главнокомандующего.

Но последнему, чтобы отдать им правильное распоряжение, надо еще основательнее поразмыслить.

Вот только та же интуиция подсказывала Осетру, что времени на размышления остается очень и очень немного.