Дж. Грегори Киз - ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ РАСЧЕТ - СУДЬБА БЕСТЕРА

– Клод? Что это? Что случилось?

Он моргнул. Луиза наблюдала за ним с беспокойством в лице.

– Ничего. Я… просто воспоминания.

– Ничего себе воспоминания. Вы уверены, что в вами все в порядке?

– Я… да. Не беспокойтесь обо мне. Просто продолжайте работу.

– Не могу. Я не вижу то, чего хочу, – то, что я хотела уловить в вас. Думаю, что у вас сейчас лицо – хуже некуда.

– Простите, что разочаровал вас.

– Я разочарована в себе, не в вас. Но я найду это в конечном счете.

– Можно посмотреть на картину?

– Нет, пока она не закончена. Старая традиция. Думаю, мы закончим в несколько дней.

– Теперь разочарован я, – брякнул он и тотчас же пожалел об этом.

Она не ответила, однако он полагал, что ощутил в ее сознании смущение. Воздух, казалось, пляшет, и как-то нехорошо.

Ему становилось хуже. Он должен увидеть Джема.

– Не уверен, что мы можем сделать это, – объяснил Джем.

– Почему?

– Они обзавелись всем на свете и превратились в крепость. Никто не обойдет детекторы движения, запаха и звука на входе. Сигнал тревоги посылается в охранную компанию и копам. Время прибытия – всего шесть минут после получения сигнала, а может и еще быстрее.

Вся система управляется компьютером, так что ее никак нельзя одурачить. У нее нет проводов, она оснащена собственным источником электропитания, перерезать провода невозможно. Плюс там есть живые охранники. Даже если мы проделаем работу достаточно ловко, система зафиксирует нас – проклятая штука набита камерами и датчиками, да многие из них наверняка еще и замаскированы.

– Думаю, я смогу решить эту проблему, – сказал Бестер.

– Как?

– С помощью вот этого, – он вынул маленький черный чип размером со спичечный коробок.

– Что это?

Бестер повертел вещицу между пальцами. Это была одна из тех штук, что провели его на Землю через непреодолимую охрану и карантин. Один из элементов технологий Теней, который Пси-Корпус сумел воссоздать и использовать.

– Ты когда-нибудь читал Декарта?

– У, нет.

– Тебе нужно расширять кругозор, Джем. Это пошло бы тебе на пользу. Он сказал: "Я мыслю, следовательно – существую".

– Ага, я это слыхал.

– И понимаешь?

– Вроде да.

– Это часть более пространного утверждения, сделанного Декартом. Я знаю, что я существую, но как я могу знать, что существует кто-либо или что-либо еще? Могу ли я действительно доверять информации, которую получаю от моих органов чувств? Может быть, нет. Все это может быть иллюзией или обманом. Я мог вообразить все это.

– Знакомое чувство, – сказал Джем. – Что это может сделать с охранной системой?

– А вот что. У здания – искусственный интеллект, который обрабатывает информацию, поставляемую его сенсорами, определяет, что они видят, слышат, чуют и прочие данные такого рода. Это устройство… – он поднял черный чип, – …может проникнуть в систему с искусственным интеллектом и навязать ей свою собственную логику. В результате оно сделает искусственный интеллект неспособным действовать в соответствии с получаемыми данными – потому что компьютер не станет им верить.

– Вы собираетесь скрутить мозги компьютеру.

– Вот именно.

– Я слыхал о подобных штучках. Обычно они не срабатывают – компьютер распознает их как вирус или что-то такое.

– Это – не вирус. Я могу обмануть искусственный интеллект, который не распознает, что опутан внешним воздействием. Внутренняя тревога будет отключена, и наружу будет как и раньше поступать сигнал "все в порядке".

– Кажется, я положусь на ваше слово.

Бестер усмехнулся.

– Как и во многом другом, Джем, у тебя нет выбора.

Улица была достаточно безмолвна для двух часов утра, но Париж никогда по-настоящему не унимался. В отдалении трубили гудки автомобилей, раздавались голоса – протестующие, сердитые и радостные, увеличивая фоновый шум, который создавался в его голове.

Апрельский дождь был даром небес. О, он был скудным и холодным, последнее слово зимы, но он задернул бисерный занавес над миром. Под дождем люди опускают головы и спешат, куда бы они ни направлялись. Люди под дождем не слишком наблюдательны.

Бестер нашел, что ему это нравилось. Годы – может, десятилетия, так он теперь думал об этом – прошли в его жизни без этого ощущения капель на щеках. На Марсе больше всего на дождь походил слабый иней, который не мог заменить настоящий дождь. Ничего, подобного этому, этому запаху мокрой мостовой, самого воздуха, отмытого начисто.

Джем казался менее счастливым. Он горбился под падающими струями. Он, вероятно, был одним из тех людей, которые пытаются высчитать, промокнут ли они сильнее на бегу или на ходу. Будто это имеет значение, подумал Бестер. Будто чуть больше или меньше промокнуть – большая разница.