Андрей Ливадный: Бездна

Между впадиной Волнующегося Леса и высокими уходящими к поверхности океана стенами овального кратера, в толще которых располагалось большинство батт отсеков, расстояние не маленькое, и эмиранг, спеша навстречу хозяйке, принял обтекаемую форму; он мощно и ритмично прокачивал воду сквозь временно образованные мышечные трубки, создавая тем самым реактивную тягу.

Подплыв к Инге, эмр стремительно трансформировался, на миг превратился в подобие медленно гаснущего купола, затем коснулся запястья ее руки, привычно обвился вокруг него, и тут же утратил определенную форму, равномерно распределяясь по телу, образуя плотно прилегающий к коже защитный слой.

Инга ощутила характерное покалывание. Симбионт продолжал трансформацию, одновременно соединяясь с ее нервной системой, — плоть эмиранга мягко обволокла плечи, щекотливо скользнула по шее, трепетным прикосновением закрыла губы, нос, формируя живую дыхательную маску, закрывающую нижнюю часть лица.

Она выдохнула.

Пузырьки воздуха, пройдя сквозь плоть эмиранга, закручиваясь спиралью, устремились вверх.

Инга не шевелилась.

Эмру нужно немного времени, чтобы полностью принять не стесняющую движения человека форму, завершить трансформацию, а главное — войти в полноценный контакт с нервной системой хозяйки, корректируя дыхательный рефлекс.

Для девушки происходящее являлось вполне естественным, обыденным процессом. Никто не учил ее сложной технике подводного дыхания. Она выросла в водной стихии, и даже первые, туманные, полуосознанные воспоминания детства содержали устойчивый образ эмиранга, который взрослел вместе с ней.

Позже, когда пришло время, и родители занялись ее образованием, Инга была крайне удивлена, узнав, как сложен процесс подводного дыхания. Оказывается, кожа эмиранга пронизана миллионами пор, соединенных с микроскопическими клеточными образованиями. В них протекают биохимические реакции, выделяющие крошечные пузырьки воздуха. Собираясь вместе, они попадают в «дыхательную пазуху» — эластичное уплотнение, закрывающее нижнюю часть лица.

Один вдох в две-три минуты, в зависимости от текущей потребности человеческого организма, — такой ритм работы легких задают нервные импульсы, исходящие от эмиранга.

Впрочем, Инга хоть и старалась учиться прилежно, но многое казалось ей скучным, неинтересным. Она усваивала уроки, отвечала на вопросы, но, в силу возраста не обременяла себя полученными знаниями, они откладывались где-то глубоко в подсознании, чтобы быть востребованными позже.

Куда увлекательнее, интереснее исследовать окружающий мир, собирать диковинные ракушки, плавать наперегонки с пугливыми стайками рыб, забираться в потаенные уголки Изумрудной Глади, где солнечный свет пронзает толщу воды, дробясь на миллионы лучей, освещая коралловые арки и таинственные гроты.

Чем же заняться сегодня?

Она осмотрелась.

Над головой плавно изгибались облепленные ракушками массивные балки полуразрушенного купола, когда-то накрывавшего Лазурный Чертог.

Нитевидные водоросли, словно зеленая бахрома, свисали с переплетений древней конструкции, стайки рыб сновали меж ребрами давно утратившей смысл и предназначение защитной постройки.

Все же как глупы были механопоклонники… — невольно подумала Инга, любуясь изумрудными бликами. — Они не видели и не понимали красоты подводного мира, пытаясь отгородиться от него непроницаемыми сводами.

Промелькнувшая мысль напомнила о старом отшельнике, который жил за пределами Лазурного Чертога. Именно он рассказывал ей об истории города, о древности, о механопоклонниках.

Дедушку Фридриха надо бы навестить.

Эмиранг уже завершил трансформацию и нетерпеливо покалывал кожу Инги, словно спрашивал: куда поплывем?

Она мысленно представила угловатый, не похожий на другие жилища батт отсек, наполовину погребенный в песке, у границы между стекловидными зарослями и Песчаной Рябью, затем грациозно развернулась, всплывая навстречу ярким лучам ласкового солнца.

Постепенно ее взору открывалась панорама Лазурного Чертога. Она поднималась к поверхности океана, еще не замечая перемен, произошедших в городе за долгий период ее отсутствия. Большую часть времени Инга проводила вместе с родителями на подводных фермах Изумрудной Глади. Там, среди великолепия подводных садов прошло ее детство. В город семья возвращалась лишь один раз в год, на период штормов, когда мелководья становились небезопасными.