Сергей Лукьяненко: Джамп (сборник)

Конечно, у них не оставалось иного выхода. Даже разделить судьбу Земли не получилось бы. Мы все проходили Вратами, мы все стали частью Тени. Вот ведь как странно вышло – не принимая Тень, отвергая ее, мы обречены были принять ее главный подарок. Бесконечность выбора. И все же я бы так не смог. Ждать, уже не веря, – и все же ждать.

Я по крайней мере шел. Не веря, не надеясь, но хотя бы перебирая ногами.

Я спустился с холма, туда, где сверкали в звездной тени грани корабля Лиги. Лежавший на грунте, он походил на дремлющее животное, на глубоководное чудище, выкинутое на грунт. Корабль казался чужим, он ничего не трогал в душе. Мертвый кусок чужого железа.

И фигурки людей, сидящих у костра, были тем единственным ориентиром, к которому я шел, который чувствовал.

Они жгли не дрова, конечно же. Бродячая планета Тени была безжизненной, и наверное – навсегда. Должен же найтись в череде миров хоть один, где нет ни ростка жизни. В костре ровным пламенем пылали одинаковые белые бруски. Видимо, и в Торговой Лиге любят живой огонь.

Я сел у костра и протянул к нему руки.

– Кто ты на этот раз? – спросил дед.

Наши глаза встретились.

– Ник Ример ушел. Теперь – навсегда.

Дед кивнул.

– А ты? Кто ты?

– Твой внук, дед.

Я смотрел в их лица. Наверное, это было справедливо – то, что я предал их, бросил, ушел – и вернулся.

Если они простят меня, значит, мы квиты.

Дед обошел огонь, сел рядом, обнял меня.

– Трудно пришлось, Пит?

Я кивнул. Да, трудно. Конечно. Убивать чужую мечту всегда трудно. Особенно если она была и твоей… немного.

– Геометры в Тени, дед. Так решил Ник Ример.

Маша подошла, опустила руку мне на плечо:

– Петя, Зерно опять разделилось?

– Да. – Я покрутил в руках огненный шарик. – Именно разделилось.

Счетчик прошел прямо сквозь костер. Он уже не считал необходимым притворяться. Лег у меня в ногах, поднял треугольную морду:

– Спроси куалькуа, Петр. Сколько осталось времени?

– Нисколько, – легко ответил я. – Совсем нисколько. Сильные расы уже собрались для принятия решений. Мы не успеем. Никак. Перемещаться в пространстве совсем мгновенно – это никому не доступно. Прежде чем мы доберемся до Цитадели – Сильные успеют уничтожить Землю и навалиться на геометров. Жалко. Им и так теперь несладко.

– Почему до Цитадели? – Дед поморщился. – Ты что, собираешься явиться перед Сильными расами и доказать, какие мы хорошие?

– Глупо, понимаю. Но до Земли путь не быстрее. Да и что нам делать на Земле?

– Но Зерно…

– Бери. – Я сунул его в руку деду. – Сможешь отдать Землю Тени?

– Я – нет. Но ты же его получил!

– Не я, деда. Ник Ример, который не видел для своей Родины иного выхода. А второе… второе взял куалькуа. Для него это легко и естественно. Чем шире пространство, тем лучше.

Один Данилов молчал, глядя на меня с другой стороны костра. Он как-то очень уж постарел, кумир «Трансаэро». Осунулся и поблек, будто все силы из него выжали.

Зато он первым кивнул, понимая.

– Тень приходит к тем, кто хочет, – терпеливо пояснил я. – Никто из нас не способен принять ее. Слишком неприятные миры выигрывали мы в этой лотерее. И даже если привезти Зерно на Землю – оно не прорастет. Не нам дано.

– Ты уверен?

– Да, деда. Уверен.

– В корабль! – Дед вскочил. Его движения уже утрачивали неловкость, он привык к новому телу.

– Мы не успеем, – устало сказал я. – Понимаешь, прежде чем мы доберемся, решение будет…

– Но не сидеть же здесь! – Дед бросил мне Зерно, я поймал на лету. – Как ты можешь…

– Подождите. – Данилов поднялся. – Петр, ты, может, и прав. Не успеть. И Андрей Валентинович прав. Только если нет транспорта, то, может быть, найдется связь?

– Какая еще связь? – отмахнулся дед.

Я понял.

Куалькуа?

Он молчал, мой верный спутник и помощник, снисходящий до пустяков – ну там убить кого-нибудь или выспаться в снегу; отвергающий любое настоящее действие. Частица того же древнего разума, что разлит в мирах Тени, давно миновавших человеческую форму существования. Он молчал, потому что знал, чего я потребую.

– Куалькуа! – закричал я. Переход от тупой обреченности, с которой я шел после Врат к костру, к безумной последней надежде был слишком резок.

Я не могу вмешиваться. Это неприемлемо. Мы служим всем – но в мелочах. Чиним реакторы, наводим на цель ракеты, переводим…

– Так переводи же, сволочь! Я не прошу от тебя ничего иного! Не прошу остановить эскадру, что готовится атаковать Землю, не требую припугнуть Сильных! Переводи! Делай то, что всегда!