Валентина Щербакова - Сувенир

Постовой регулировщик Алехин не мог понять, откуда взялась эта троица. Секунду назад их не было. А сейчас три рокера снова фырчали моторами. На том самом месте, откуда два часа назад исчезли. Алехин протер сонные глаза. «Надо будет в понедельник сходить к врачу, переутомляюсь я, видно, здорово, мерещится уже бог знает что». Привидения лихо покатились в сторону города, и остаток дежурства Алехин провел без сверхъестественных явлений.

Герой Социалистического Труда, почетный член Британского, Французского и Американского научных обществ, светило биотехники, академик Александр Витольдович Прохоров неторопливо возвращался домой с торжественного заседания по случаю его, Александра Витольдовича, и т. д. и т. п., шестидесятилетнего юбилея. Он завел термобиль в гараж — отличный широкий бокс в подвале дома. Термобиль был элегантен и послушен. Одна из самых первых разработок Александра Витольдовича, последующие были проще, надежнее, но термобиль дался тогдашнему молодому ученому особенно трудно, а потому и считался любимым детищем. Александр Витольдович захлопнул дверцу и прошел в глубь гаража, где помещался старый, но заботливо ухоженный мотоцикл «Восход». Мотоциклы давным-давно были сняты с производства, да и к этой машине, работай она, как ее забытые собратья, на бензине, топлива уже лет десять негде было достать: нефтепродукты канули в прошлое. По причине вытеснения двигателей внутреннего сгорания изобретенными академиком Прохоровым биодвигателями. Собственно, старенький «Восход» и был первой земной моделью биодвигателя. Только по сей день, как и сорок пять лет назад, об этом никто не знал, кроме Александра Витольдовича.

Он улыбнулся, вспомнив, как тогдашние его сверстники, «братья по колесу», недоумевали, почему это Санька бросил рокерство и засел за учебники. А он отмалчивался. Да и как он мог объяснить, что рокеры на трехколесных мотоциклах не ездят. И «Восход» его уже и мотоциклом назвать было нельзя.

Когда Санька садился за руль, машина слушалась беспрекословно, чутко реагировала на малейшее движение, и Санька сливался с ней так, что порой невозможно было различить, где начинается он и где кончается мотоцикл.

Александр Витольдович вновь усмехнулся. «Мотоцикл», которому за все сорок пять лет не понадобилось ни единой капли горючего! Которому для движения больше чем достаточно энергии сидящего в седле ездока. Он любовно погладил «Восход», тот заурчал. Извини, не сегодня, сказал Александр Витольдович и вышел на улицу. Звезды над его головой волшебно перемигивались. Такими они бывают только в детстве. Далеко, на мудрой планете, в Центральном реликтовом парке истории круглосуточно работал невиданный аттракцион. Развешанные тут и там шумоуловители доносили до восторженных зрителей надсадный рев древнего кентавра, симбиоза живого разума и механической плоти. Ошалело треща двигателем, кружа, выписывая восьмерки и сложные вензеля, перемежая прыжки с поворотами на месте, носился мотоцикл под управлением вихрастого мальчишки Саньки Прохорова, лихого рокера Алекса, призрака ночи.