Валентин Егоров - Вспомним Сольвейг

Малый космический катер вспомогательного крейсера "Ноэра" имперского павлианского космофлота в основном обслуживал высший офицерский состав этого крейсера и павлианского имперского флота. По своим внешним обводам он собой скорее напоминал формы всем известного земного утюга для глажки одежды, широко принятого в обращении гуманоидами Млечного пути. Так вот некое подобие утюга в сорок земных тонн сейчас высилось перед курсантами группы "Браво", катер сильно покосился в одну сторону. Космические катера этого типа обычно опирались на три пилона, которые на деле были его двигательными отсеками и дюзами. Причем, каждый этот двигатель мог синхронно работать с двумя другими двигателями или же каждый работал по отдельности. Мощности одного двигателя, примерно, в двадцать тысяч лошадиных сил, хватало на то, чтобы катер мог бы безопасно приземляться, взлетать он мог и при двух работающих двигателях. Сейчас большой наклон этого катера в одну сторону говорил о том, что один из пилонов-двигателей сильно поврежден или уничтожен при касании со снежной поверхностью Колибри.

Иван Краснов внимательно всматривался в один из секторов внешней обшивки катера, который под лучами света фар многих автолыж лучился и играл ледяными наростами и своим белоснежным покрытием из налипшего на обшивку снега, когда другие сектора обшивки катера оставались угольно-черными. Он видел, как из черной трещины, наискосок пересекавшей этот белоснежный сектор, вырывались сильные струи белого пара. За обшивкой этого сектора скрывалось энергетическое отделение, небольшой термоядерный реактор, который вырабатывал и обслуживал энергией все рабочие узлы и агрегаты этого катера. Белый пар, сейчас под напором вырывавшийся из трещины, свидетельствовал о том, что при посадке катера повреждение получил не только один из двигателей, но и сам реактор или его система охлаждения. В обоих случаях это было опасно, так как возникала реальная угроза непроизвольного взрыва термоядерного реактора, всего катера.

– Ребята, хватит терять время и попусту глазеть на этот поврежденный павлианский катер! Разбивайтесь на двойки и тройки, как это нас учили делать на занятиях "по организации и проведению авральных работа на космических кораблях в случае их повреждения или возникновения взрывоопасных ситуаций"! Унтер-фельдфебель Петров, подберите себе людей и непосредственно займитесь поиском входа в катер и срочной эвакуацией из него выживших павлианцев! –

Иван Краснов начал отдавать команды своим курсантам. В этот момент яростно запиликала микрорация его тактшлема. Веком глаза Иван подключился к каналу связи с фильтрационным лагерем, на обзорном экране появилось разгневанное лицо полковника Лазанья, который вместо приветствия начал разговор с крика.

– Я тебя, унтер-фельдфебель Краснов, за нарушение графика связи задержкой на полторы минуты, разжалую в рядовые курсанты. Ты у меня до конца учебы теперь вместо того, чтобы протирать штаны на лекциях и семинарах, каждый день будешь зубочисткой санузлы драить.

– Извините, господин полковник! Но в данную минуту мы занимаемся осмотром повреждений катера, поиском входа в него! Поэтому задержался с выходом на связь!

– На все у тебя, Краснов, имеются отговорки… Вы, что, унтер-фельдфебель, действительно нашли этот паршивый катер?

– Так точно, господин полковник! Космический катер был обнаружен нашей поисковой группой пять минут назад! Он имеет повреждение одного двигателя, а также трещину на внешней обшивке энергетического отсека!

– Но это же означает, что катер может взорваться в любую минуту?!

– Так точно, господин полковника! Поэтому все свои силы я бросил на поиски входа в катер, чтобы срочно эвакуировать в безопасное место выживших членов экипажа и пассажиров этого катера!

– Хорошо, унтер-фельдфебель! Не буду больше вас отвлекать от дела, занимайтесь спасением членов имперской комиссии, а главное – принцессы. Спасение экипажа катера – это дело второстепенное! В случае возникновения чрезвычайной ситуации – немедленно меня информируйте! Следующий сеанс связи через двадцать минут!

С этими словами полковник Лазанья отключился.

Свободно передохнув, Иван Краснов покинул седло своих автолыж и подошел к группе курсантов, которые с одной стороны катера маленькими саперными лопатками отбрасывали снег от его обшивки. Получилось так, что вход в катер оказался именно в той стороне, которая наиболее глубоко ушла под снег. Курсанты работали энергично, отбрасывая саперными лопатами снег от катера, даже простому глазу было заметно, как быстро углублялась вырываемая ими снежная яма. Вскоре показался верхний обрез входного люка, через пару минут весь люк в полном объеме красовался перед глазами курсантов. Рытье ямы прекратилось. Один из курсантов, который остался на дне снежной ямы, из наплечного ранца достал энергогрелку, широким лучом оплавил ее стены и дно. Вскоре на стенах, а главное на дне ямы образовалась толстая ледяная корка, способная выдержать вес нескольких человек.