Диана Галлахер - Темный пришелец

Тагл обернулся к другим беям.

— Это правда?

Они дружно кивнули.

— А Лиш? Вы уверены, что она не проявляла желания умереть, прежде чем она погибла?

— Нет, — ответил Стоша, — но она не подозревала о человеческих эмбрионах. Мы последовали твоему совету и ничего ей не сказали. Она работала в Центре Управления. Она ненавидела инопланетян и все, связанное с ними, лютой ненавистью и была бы бесполезна в другом месте.

— Но она относилась к дю-агнам! — Тагл искал в лицах собравшихся осознания значимости этого факта и не находил. — Почему она не начала засыпать? Если она ненавидела джегда тогм и одиночество на Луна Бейз, то ее в первую очередь должно было волновать, передано или нет сообщение с Хасу-дин. Однако, очевидно, что-то другое занимало ее мысли. Что-то превзошло по значимости изоляцию на базе землян. Что?

Стоша качнул головой:

— Не знаю, Тагл.

— Ты должен знать! — Тагл испепелял геолога взглядом. — Есть причина, по которой Лиш не погрузилась в состояние сна, и мне надо знать, что это за причина! Это важно. Она была дю-агном. Вы все венья-агны… — Тагл осекся.

— Ничего, Тагл, — сказала Норий мягко. — Мы знаем. Хотя я и вынуждена признать, что процесс адаптации проходит довольно тяжело, но после того, как примешь изменения, становится легко. — Она с благодарностью посмотрела на Стошу, потом улыбнулась штагну-джию. — Честно говоря, я никогда еще не чувствовала такого душевного подъема. Меня переполняет энергия, чего со мной никогда не случалось в мою бытность дю-агна. Но это трудно объяснить.

— Я понимаю, — сказал Тагл, находя странное удовлетворение и умиротворение в том, что он наконец-то мог открыто заявить о своем статусе венья-агна. — Я прошел через это… благодаря Бьеру.

Тагл взглянул на психолога, спящего на кушетке, и подивился иронии судьбы.

Он держал Бьера под контролем, опираясь на его страх перед заслуженным наказанием за то, что он попытался использовать шок от сдвига в образе мыслей, чтобы убить штагна. Забавно, что Тагл в результате обрел власть и способность более разумно управлять миссией. Это не снимало с Бьера его вину, но штагн все равно был ему благодарен. Он наслаждался свободой, он перестал быть простым продолжением воли Совета Медиаторов дю-агнов, безмозглой игрушкой, которая слепо подчинялась их приказам, выполняла любые их прихоти и не замечала злого умысла. Теперь он, Тагл, был сам себе хозяин.

И рядом с ним стояли его союзники.

Ощущая небывалую силу и решимость бороться с синдромом смерти в своих подчиненных, Тагл повернулся к венья-агнам, собравшимся вокруг него, чтобы просить их о помощи и заручиться их поддержкой.

— Нас только семеро, Стоша.

— Семеро? — Стоша склонил голову набок и нахмурился.

Тагл кивнул.

— Вас четверо, Бьер, Рита и я. Для завершения финальной фазы миссии нас не достаточно. Есть другие латентные венья-агны, но они пока не проснулись, иначе они дали бы о себе знать. Они, как и дю-агны, погружаются в сон, но я считаю, что у нас есть шанс, чтобы спасти их. Если мы разбудим хотя бы одного из них, это будет нам наградой за наши труды.

— Согласна, — сказала Норий. — Но если они пребывают в состоянии сна, они уже ни на что не реагируют.

— Но это сомнительно. Насколько я знаю, никто еще не пытался вернуть кого-либо… латентного венья-агна… обратно к жизни.

Губы Норий медленно растянулись в улыбку:

— В твоих словах что-то есть. Мне известны случаи, когда дю-агны выходили из состояния гибернации, близкой к смерти, когда изменялись условия, вызвавшие их депрессию.

— Например? — Тагл наклонился вперед.

— Мне вспомнился случай с шахтерами, — продолжала Норий, и было видно, что ее возбуждение усиливалось. — К тому времени, как команда спасателей добралась до беев, погребенных под толстым слоем земли, они уже спали беспробудным сном. Голоса друзей и кислород вывели четырех из десяти из состояния гибернации, вызванной психической и физической травмой.

Стоша насупился.

— Но это скорее исключение из правил, верно?

— Верно.

— Но, — перебил их Тагл, — подобные исключения доказывают, что нет ничего невозможного.

— Возможно, — сказал Стоша с вызовом. — Но раз уж ты собираешься играть в эти дьявольские игры, то я должен заметить, что мы не в состоянии изобрести сигнал, которого не было. Мы не можем убедить их в том, что корабль колонизаторов — в пути, а значит, у нас нет ничего для того, чтобы вывести их из шокового состояния.