Андрэ Нортон - Полет на Йиктор. Отважиться пойти на охоту

— Мыслитель и Вспоминающий, — отозвался Фрагон. — Нам известно, что ты говоришь правду, как ты ее понимаешь. Однако правда многолика, когда о ней судят различные народы. И еще правда меняется, как изменяются жизни, и то, что может оказаться верным в одни времена, может обернуться очень скверным в иные. Однако выбор наш невелик. Если мы не хотим быть добычей для кораблей, подобных приземлявшимся здесь, нам следует принять твое обещание. И все же, как ты сможешь это устроить? У вас есть корабль, способный улететь к другим мирам. Мы же привязаны к земле, и пока мы будем ожидать твоего обещания, сюда может заявиться еще большее количество негодяев и грабителей.

— Нет. — Ворланд отрицательно покачал головой, чтобы сильнее подчеркнуть свою мысль. — Мы установили в ваших горах защитные устройства, и как этот корабль пытался вызвать своих приятелей–воров, другой луч направлен сейчас в космос. Все, наверное, боятся смерти — которой нельзя избежать и с которой не справиться при помощи саленжа. Существуют такие планеты — когда–то ваш народ совершил туда путешествие, как ты, наверняка помнишь — где смерть ожидает любого, кто дерзнет приземлиться. На таких мирах хранители закона устанавливают специальные маяки, предупреждающие любой приближающийся корабль. Такой маяк установлен нами и будет служить вам до тех пор, пока мы снова не прибудем сюда с более серьезными защитными устройствами, о которых я сейчас говорил…

Его прервало хриплое мысленное сообщение Сорвина.

«Выходит, мы ожидаем появления тех, кто будет устанавливать здесь правила? Правила тех, кто непохож на нас. Это приведет нас в новую зависимость…»

«Нет, — ответил закатанин. — Я надеюсь прибыть сюда снова, ибо мне еще многое надо узнать. Разве я прикладывал к вам раскаленное железо? Существуют, конечно, и другие, похожие на меня… и на них… — Он кивнул на Майлин и Ворланда. — Спросите у вашего же родственника. — Теперь он указал на Фарри. — Разве ты доверился бы нам, будь мы безжалостные повелители, отдающие приказы?»

«Они — своего рода родственники нам, — ответил Фарри. — Они доставили меня из Глубокой Тьмы и называют меня другом. Хотя вот мой настоящий друг. — Он высвободил из–под куртки смукса. — Внешний вид не имеет никакого значения, а важно то, что внутри. К тому же… — Он собрался с мыслями. — Клянусь, моим телом и Великой Памятью — что я буду с вами, хотя вы и считаете, что я обладаю искаженной истиной».

Ворланд, положив руку на плечо Фарри, произнес:

— Он находился с нами долго и значит для нас много, все больше с каждым пролетевшим днем. Мы дадим ему все знания, необходимые для того, чтобы защитить вас. Он — родственник и друг, и всегда будет таковым.

Сорвин что–то тихо прорычал, но Фрагон медленно кивнул.

— В том, что ты сказал, не чувствовалось фальши. Верю тебе. Если мы вознамерились принять такое решение — то потому, что нам известно, что много–много лет назад все было иначе. Гласрант побывал за пределами звезд, как один из вас. Действительно, мы можем у него учиться. Тем самым, мы принимаем это так, как есть. Что ты даешь ему эти знания, не пытаясь обрести в этом выгоду. Сейчас мы ничего не сможем предложить тебе — кроме нашей благодарности за то, что уже сделано. Пусть время рассудит, прав ты или нет.

Фарри стоял там, куда его доставили на рассвете крылья. Он смотрел вниз, на окруженную скалистой грядой долину. Они уже поднялись на борт. Все, кроме двоих… На какое–то мгновение он бросил взгляд вниз на того, кого держал, и почувствовал знакомые уколы коготков на руке и запястье.

«Холодно…» — До чего же это знакомо. Тоггору не нравился любой ветер, а сейчас они находились на горе.

«Леди Майлин?» — отправил он быстрое мысленное послание — и получил ответ.

«Лорд Крип?» — второй оклик, и прощание.

«Лорд Зорор?..»

«Только когда мы прилетим снова», — пришел мысленный ответ закатанина.

Фарри наблюдал за пламенем из дюз, затем корабль стал подниматься все выше и выше, все дальше от долины — обратно к звездам.

«Тебе и вправду захотелось остаться здесь?»

Она опустилась на поросший травою участок скалы, находящейся далеко от него, и он не замечал ее, пока не уловил мысль, обращенную к нему.

«Не знаю… Я ведь один здесь».

«У тебя здесь родные», — пришло ее отчетливое и до удивления нежное послание. Она сложила крылья и теперь пешком направлялась к нему, держа в руке букет цветов саленжа, и исходящий от них аромат ничем не отличался от ее запаха.