Мелинда Метц - Посторонний

— Со мной все хорошо, папочка. — Ответила она. В голосе послышалась легкая дрожь, но она подумала, что отлично справилась и придала голосу естественное звучание. За исключением того, что назвала отца «папочка». Она не называла его так с тех пор, как была маленькой девочкой.

— Я не тебя спрашивал, — отрезал отец. — Разве ты профессионал? Нет. Откуда тебе знать, в порядке ты или нет?

— Я профессионал, и я также говорю, что она в норме. — Ответила женщина-медик. — Я предполагала, что она в шоковом состоянии. Я бы точно была в шоке, если бы кто-то стрелял в меня. Но с ней действительно все в порядке.

Женщина взглянула через плечо на своего напарника.

— Думаю, нам пора отправляться.

— Спасибо. — Лиз рывком поднялась на ноги. Отец так крепко обнял ее, что заболели ребра. — Давай не будем рассказывать маме, что произошло, ладно? — прошептала она.

— Ты шутишь? Радар твоей матери такое не пропустит. В ту же секунду, как один из нас ступит на порог дома, она будет знать, что что-то не так. — Он издал задушенный смешок, разжимая объятия.

Лиз осмотрела кафе в поисках Макса. Ей необходимо было с ним поговорить. Разузнать, что он с ней сделал. Но он исчез. Как и Майкл.

Макс так настойчиво упрашивал солгать, будто это было чем-то поистине решающим. Если бы кто-то повнимательнее пригляделся к полу, то понял бы, что история с кетчупом насквозь фальшивая. Брызги крови на кафельных плитках выглядели слишком яркими и блестящими, совсем не как томатный соус.

— Я… я лучше смою кетчуп. Кто-нибудь может поскользнуться. — Лиз бросилась в угол и подкатила большое желтое ведро к красным пятнам. Затем намочила пол грязной серой водой.

— Я сам все сделаю. — Сказал отец. И выхватил швабру из ее рук.

— Да ладно тебе. Пойдем в дамскую комнату и приведем тебя в божеский вид, — сказала Мария, приобняв Лиз.

— Хорошая идея. — Лиз не знала, как долго она смогла бы оставаться тут, действуя спокойно, и говорить о кетчупе.

Она повернулась к подруге. Лицо Марии было бледным. Ее персиково-розовые румяна казались сейчас чересчур темными. Они выделялись на щеках девушки уродливыми мазками.

До того, как Лиз смогла сделать шаг, входная дверь распахнулась, и в кафе вошел шериф Валенти. Стук его каблуков эхом отдавался от плиток пола, пока он шагал к стойке.

Все в школе Ольсона знали отца Кайла. Он проводил обыски в шкафчиках почти каждую неделю. Останавливал любого младше восемнадцати лет, кто вел автомобиль с превышением скорости хотя бы на милю. Он появлялся практически на каждой вечеринке, проверяя, не употребляет ли кто-то из несовершеннолетних алкоголь.

— Я получил сообщение, что по этому адресу слышали выстрелы. — Сказал он мистеру Ортего. — Можете объяснить, что тут произошло?

«Он собирается задать миллиард вопросов, — подумала Лиз. — Что если он не поверит в историю с кетчупом?» Она почувствовала, как сердцебиение ускорилось.

— Я был в своем кабинете. Слышал, как двое мужчин кричали, затем последовал выстрел. — Ответил мистер Ортего срывающимся голосом. — Я выбежал и увидел свою дочь… я увидел свою дочь, лежащую на полу и истекающую кровью.

— Это был кетчуп. — Быстро сказала Лиз. — Выстрел напугал меня. Я отскочила назад, а потом упала. Я разбила эту бутылку кетчупа, и все содержимое вылилось на меня.

Валенти повернулся к ней.

— Это правда? — спросил он. Мужчина снял шляпу, и Лиз заметила красные полоски на лбу, оставленные полями.

— Угу, — ответила Лиз.

Почему же она чувствовала себя такой напуганной? Шериф задал вопрос спокойным голосом — не кричал, не напирал. К тому же, он совсем не походил на крупного, мощного вида мужчину. Он был примерно среднего роста, не намного выше, чем Лиз.

Но было в нем что-то. Если бы Лиз пришлось выбрать одно слово, чтобы описать шерифа Валенти, это было бы слово «осмотрительный». У нее сложилось впечатление, будто каждое его слово, каждый жест просчитан. И если он настолько внимателен к тому, что сделал и сказал сам, то должен изучать каждую деталь и в других людях.

«Заметил ли он, какой пол мокрый? — вдруг подумала она. — Разве не удивлен, почему мы убираемся?» Ведь это так странно — заниматься мытьем полов спустя три секунды после того, как ее пытались застрелить.

Валенти больше не задавал вопросов. Он просто стоял там.

Поверил ли он в ее историю? Лиз захотелось взглянуть в глаза шерифа. Но он не снял свои зеркальные очки. Все, что она могла увидеть в них, — отражение ее собственного лица.