Марк Романов - Астарта 2. Суд Проклятых

«Контрольный имплант… Контроль… Да что же это такое?! – возопил внутри себя Шиффс, чувствуя, что обе матрицы тела перестают ему подчиняться. Вплоть до расслабления сфинктеров. – Пирамида, мятеж! Подавить!»

Искусственный разум Пирамиды мягко толкнулся в его сознание, принеся колючий диссонанс отказа и уведомление о передаче командования вышестоящему по званию.

Громила, продолжая сдавливать трахею и сонные артерии вцепившегося в его руку Директора, прислушался к чему-то, рыкнул удовлетворённо:

– Вот же незаконнорождённые дети свиньи и кактуса, что наворотили… – он приподнял Шиффса над полом, и поднёс к себе. – А, это ты здесь главный?

Тот прохрипел что-то невразумительное, пытаясь перейти в энергетическую форму. Почему-то не получалось, и старший помощник почувствовал, что начинает терять сознание от недостатка кислорода и притока крови к мозгу. Почему-то в эти мгновения на ум приходила «Астарта» с её проклятым экипажем и трижды ненавистным капитаном, которые умудрялись ломать самые совершенные планы и портить идеально проработанные схемы… К сожалению, перенос этого треклятого рейдера в систему Эклектики всё ещё продолжался.

– Был, – подвёл черту под своими словами мужчина, и крепко сжал руку, с хрустом сминая мягкие ткани шеи и дробя кости шейного отдела позвоночника Шиффса. – Меня зовут адмирал Прометей, и я вернулся. Грядут перемены…

Небрежно отбросив тело, как сломанную игрушку, адмирал уверенным шагом отправился прямо к порталу перехода, на ходу создавая себе искрящийся золотом по рукавам обтягивающий тёмно-синий костюм.

– Я вам устрою мятеж с переворотом, уроды… – тихо буркнул он, входя в провал, подсвеченный зелёным.

– Маттершанц, проснитесь. Приходите в себя, лейтенант, – доносился откуда-то издалека незнакомый голос. Потом, придвинувшись совсем близко, он рявкнул: – Подъём, салага безвоздушная! Биологическая атака!

Маттершанц очнулся. То ли его зацепило словосочетание, напрямую связанное с его прежними обязанностями на Пирамиде, то ли уверенность и непререкаемая воля, отражённые в тоне голоса того человека, который его звал… Приоткрыв глаза, он с трудом сдержал стон – яркий свет командного пункта раздражал, и вызывал слёзы. «Кто разбудил меня? Я же умер… Шиффс!»

– Спокойнее, лейтенант. Его нет. Вы живы, – теперь голос слышался в некотором отдалении, и Матти захотел повернуть голову, но не смог – мышцы словно заледенели, и тело свело судорогой. – Вот уж не думал, что придётся оказывать первую помощь раненому офицеру прямо на мостике. Хотя, это уже не мостик, а какой-то пафосный космический бордель для евнухов.

– Кто вы… – прохрипел Маттершанц, пытаясь сфокусировать взгляд на чём-то кроме далёкого потолка и пучков света, вырывающихся из декоративных кристаллов. Руку обожгло, и боль ушла. По телу разлилось блаженное тепло, а кожу стало покалывать, словно иголочками.

– Я? Лейтенант, вы сами когда-то пожелали мне освобождения из стазиса, не помните? – гулко хохотнули в ответ. – Я – Прометей. И это моё настоящее имя, а не псевдоним, как вы раньше думали. У нас, родившихся в Первых мирах, так принято… Было.

Матти ухватился за мускулистую ручищу, сжимающую его предплечье, и, охнув от прострелившей тело боли, повернулся лицом к говорившему.

– Адмирал…

– Без чинов, Маттершанц, не на боевом посту. – Прометей ободряюще улыбнулся, показав крупные зубы. – Я действительно благодарен за вашу помощь. В этом стазисе время не останавливается, знаете ли.

Он помолчал, и добавил:

– И я просидел в кувшине гораздо больше, чем три тысячи лет…

Господин дважды бывший Директор, ощутив дрожь искусственного разума Пирамиды, пришёл в себя ещё раз. В прошлый раз он умудрился, используя последние крохи ресурсов, пробиться сквозь стазис-поле, и вызвать подмогу – тех, кого он неоднократно использовал в своих построениях, планах и проектах. Это было слишком экстремальное воздействие, и он надолго погрузился в темноту небытия сознания…

Сейчас ИР Пирамиды сладко дрожал на грани слышимости, словно находясь в экстазе – старый корабль, созданный канувшими в Лету инженерами и строителями, приветствовал своего первого и единственного капитана.

– Кажется, это провал, – прошептал запертый в двойной тюрьме стазис-капсулы и собственного парализованного тела Директор, и тихо застонал, погружаясь в сон длинною в вечность: – Они освободили этого неотёсанного мужлана…