Денис Кащеев - Третий курс

– Не исключено, что с этой целью все и затеяно, – кивнул Соколов. – Ведь пока мы на Сопроле – вполне могли бы играть в старых составах, добавив, конечно, кого-то из талантливых новичков. А в финальных играх, в крайнем случае, можно было бы обойтись и без первокурсников. Но решили – наоборот, играть без нас…

– По-моему, это просто дискредитирует Кубок Школы, – пожал плечами Иван. Перспектива быть капитаном команды, да еще и формировать ее из иностранных курсантов его ничуть не вдохновляла. Хорошо хоть Маленький с ним – есть на кого положиться. Вот Глебу повезло: у него и Лерка, и Серега Фадеев: считая самого Соколова – три обладателя Кубка Школы прошлого года! Еще того, не ущербного.

– Что решено – то решено, приказы не обсуждаются… Ты готов? – Глеб бросил взгляд на часы.

– В смысле? – не понял Иван.

– В смысле – сок допил?

– А-а… Да, – отставил стакан Голицын.

– Тогда пошли, представлю тебя баллас… Тьфу ты, привычка! Вы нас, технарей, кажется, тоже как-то обидно обзываете… Представлю тебя твоему подразделению. Ну и по классам – обед заканчивается, время занятий.

– Пошли, – согласился Иван, поднимаясь. – А нашивку такую красивую мне где взять? – кивнул он на рукав товарища. – А то ведь и не признают за сержанта…

– Признают, куда денутся. А нашивку у Эммы получишь, после ужина.

– У Эммы – это хорошо…

Ловким движением Глеб скормил пустые стаканы синтезатору, и друзья вышли в коридор.

– Кубрик ба… гм… силового подразделения находится на батарейной палубе, – проговорил через плечо Глеб. – Видимо, чтоб, если что, ближе было бежать по тревоге. Твоя каюта там же, прям соседняя дверь. Можно поселиться и вместе со всеми – там есть десятая койка, но это, говорят, считается на флоте дурным тоном.

– Почему? – спросил Иван, вслед за другом взбегая по очередному трапу.

– Не знаю. Наверное, чтоб матросы могли расслабиться, отдохнуть от всевидящего командирского ока…

– Разумно, – кивнул Голицын. – Наверное, я уж лучше в отдельной каюте…

– А вот, кстати, и она, – Глеб остановился возле ничем не примечательной двери. – Поднеси ладонь к детектору, – он указал на узкую, почти незаметную металлическую полоску на косяке. – Просто поднеси, касаться не обязательно.

Иван сделал, как он просил, и полоска из серой тут же сделалась светло-зеленой.

– Отлично, ты ее «приручил», – улыбнулся Соколов. – Теперь, если надо открыть дверь, – просто проведи ладонью сверху вниз. Потом, если захочешь, сможешь настроить допуск другим – всем, кому сочтешь нужным.

– А ты у себя кому настроил? – поинтересовался Иван.

– Я? Да так… – неожиданно замялся Глеб. – Кое-кому из своих… Хочешь, тебе сделаю?

– Давай, а я – тебе, – деликатно не стал приставать с расспросами Голицын. – Как это сделать? – он вновь потянулся к двери.

– Давай потом – нас же ждут.

– А, ну да…

Пожалуй, по меркам корабля кубрик был довольно просторным помещением – примерно три на четыре метра, плюс высоченный потолок, но для десяти человек тут все же было тесновато. Койки располагались вдоль стен в три, а напротив двери – так и во все четыре яруса. В углах между ними находились узкие высокие шкафчики – слева с черными матовыми дверцами, справа – с зеркальными. Никакой другой мебели не было.

На нижних койках по трое сидели курсанты-второкурсники. При появлении в дверях Глеба и Ивана они дружно вскочили на ноги.

– Вольно, – махнул рукой Соколов. – Сидите.

Несколько человек поспешили усесться, но трое почему-то предпочли остаться на ногах. Среди них Голицын сразу узнал Смирнова, хотел было шагнуть к нему, но натолкнувшись на плечо Глеба, в нерешительности остановился. Маленький, впрочем, тоже не делал особых попыток броситься навстречу тезке.

– Господа курсанты, разрешите представить вам вашего командира, – торжественным тоном проговорил между тем Соколов. – Од-ин Голицын! – Глеб сделал полшага в сторону, выставляя друга на всеобщее обозрение. – Прошу любить и жаловать!

Что именно ему следует делать в этой ситуации, Иван не имел ни малейшего представления, но, вспомнив Серегу Фадеева, он шагнул из-за спины Глеба и отсалютовал.

– Альгер!

– Альгер! – успевшие рассесться второкурсники вновь оказались на ногах.

– Ну, я вас оставляю, – с улыбкой проговорил Соколов. – Увидимся за ужином! – бросил он на прощание Голицыну и исчез за дверью.

Несколько секунд в кубрике царило молчание. Второкурсники, кто настороженно, кто с любопытством, разглядывали Ивана.