Никки Каллен - Арена

Номер был восхитительным: обитый темным деревом, с огромной кроватью в центре, алое белье, вишневый плед, окно на полстены — правда, из-за снега в нем ничего не видно; всюду красные светильники; Снег выключил их все, кроме одного, у кровати, — и окно светилось оранжевым; помылся — ванная оказалась в коричневых и цвета слоновой кости тонах, вода горячая, гели для душа, шампуни, полотенце цвета шоколада, величиной с простынь; и подумал: «а есть ли здесь ресторанчик или кафе?» — хотелось чаю, яичницы, бутербродов; Снег надел черную толстовку с капюшоном и рисунком — нотной записью кусочка из «Валькирии» Вагнера, черные вельветовые штаны, черные кеды; выглянул в коридор — гостиница была вся в дереве, словно викторианский дом, и в фотографиях гор; «здесь всенепременнейше должны буянить пьяные канадцы или скандинавы, как в «Твин Пиксе»; но было тихо. Снег спустился по роскошной лестнице с резными перилами, просто имперской, в холл, обратился к портье: «скажите, а поесть где-нибудь можно?» — старенький портье, разгадывающий кроссворд, кивнул, показал на соседнюю дверь, тоже деревянную, в резьбе; Снег толкнул ее — и попал в маленькое кафе — одна его стена была целиком из стекла; «горы, — подумал Снег, — наверное, это как все время смотреть фильм «Властелин Колец»; но сейчас ничего не было видно, только оранжевый свет: из-за снега; над круглыми столиками с белыми скатертями горели маленькие красные лампы; так красиво и зловеще, будто в замке Дракулы. Подошла девушка-официантка, красивая, темноволосая, в белой блузке, темной юбке, на каблучках; Снег сел за столик у стеклянной стены; «здесь довольно холодно», — сказала девушка; «зато зрелище» «это да; но мы привыкли»; снегопад перешел в бурю. Снег глаз не мог оторвать от завихрений воздуха; потом все-таки посмотрел меню, выбрал салат из отварной курицы, сладкого цветного перца и кукурузы, стейк и мороженое с шоколадом; и чай — черный, с клубникой и сливками; чашку ему разрешили взять с собой в номер — «горничная уберет утром»; почитал немного, поставил будильник; погасил лампу и слушал бурю за окном: «…значит это что-нибудь? Кто-то мне здесь не рад?…»

— Плохо спали? — спросил Луций; Снег вышел из гостиницы, ошалевший от света, солнца, снега, гор — он проснулся от будильника, постель комком, — и увидел горы — будто летел над ними; задохнулся от красоты. День был солнечным, везде лежал снег и ходили люди с лопатами, собирали снежные кучи, и ездили смешные маленькие оранжевые грузовички, увозившие снег куда-то.

— Не знаю. Пытаюсь вспомнить, что снилось.

— Верите в сны?

— Бывает, что они помогают — увидеть, что вещи не то, чем они кажутся.

— Как Дейл Купер…

Снег поморщился. Луций открыл ему дверь джипа, откинул капюшон, и Снег увидел, что он вовсе не так молод, вовсе не их с Максом возраста: виски у него седые, у глаз морщинки; ему было, наверное, лет сорок при свете дня; Снег был в недоумении: это казалось волшебством — вчера он был совсем мальчишкой… Будто днем он старый король, а по ночам — юный принц; вода, яблоки, кровь, поцелуй — что там в сказках… Снег залез в машину. «Я отвезу вас в мэрию, она же полиция, мы в одном здании сидим, в ратуше, и там же находится редакция местной газеты; познакомитесь с шефом полиции; он хороший человек; родился здесь, здесь и живет, даже не ездил никуда; знает все про всех — это очень удобно, когда не понимаешь, какими словами человека уговорить или обругать; я тогда сразу звоню ему, спрашиваю, чем можно шантажировать; он еще ни разу не ошибался; Аркадий Страуд; и с редактором газеты, думаю, вам непременно следует поговорить — она тоже местная… уезжала однажды, на пять лет, училась в университете; Эсме Патту; у нее память, как у книжного продавца — на все сюжеты: кто, куда, зачем; а вообще у нас редко что случается; ну, напьется кто из подростков, съедет на машине со склона; у нас полиция в основном как спасательный отряд — на случай обвалов и лавин; и у ребят на лыжной базе своя охрана; преступников искать мы не умеем; вы успели позавтракать?» Снег помотал головой. «Ну вот, за завтрак вы не беспокойтесь, у нас там и чай, и пирог, и кексы, и бутерброды, и грибы жареные — все из дома приносят, и кафе рядом; тут порой одна радость — гастрономическая; предаемся ей от души»; «вы не толстяк» «я — нет, работа нервная: то снега навалит, людям не пройти, то свет вышибет где-нибудь; а вот мистер Страуд — настоящий хоббит…» Теперь Снег мог рассмотреть город — он был по-прежнему пряничный: красивые старинные домики, дым из труб; дети катаются на санках, лепят снеговиков, играют в снежки — очень много детей, все в разноцветных вязаных шапках, меховых капюшонах, расшитых сапожках; «…школа сегодня не работает из-за снега — малышам сложно по нему идти». Ратуша и церковь составляли единый архитектурный ансамбль — окна-розы, остроконечные башенки; вокруг заснеженные сказочные деревья, на которых развешаны гирлянды; «вечером очень красиво», — сказал Луций; внутри было тепло, пылал камин; простирался широкий деревянный стол — Снег подумал о средневековом замке — так все и выглядело: на столе лежали подробные карты города и окрестностей с обозначениями; настоящий совет шотландской знати перед битвой с англичанами. Шеф полиции действительно был очень толстый — круглый, румяный, маленький, лысый; не в форме — видимо, уже ничего не застегивалось, — а в сером свитере, шерстяных брюках; на лице его, яблоке «фуджи», при виде Снега отразилось недоумение; «клетчатый капюшон, — подумал Снег, — столичные следователи так не выглядят»; ему дали чашку чая — огромную красно-оранжевую джамбу; а чай — «Голд Цейлон», крепкий и сладкий; в вазочке лежала куча кексов и печенья — Снег съел в разговоре несколько, — все свежее, с кусочками фруктов…