Мишель Подымски - Интерфейс

Паршивый райончик, конечно. Молина мог позволить себе жилище и лучше. Намного лучше, но здесь были свои плюсы. При работе Рауля не следует исключать возможности, что рано или поздно придется спасаться бегством. И в таком случае эта квартира имела три преимущества. Первый — выпрыгнуть из низко расположенного окна, пробежать через переулок, выйти на более людную улицу и там смешаться с толпой. Второй — перелезть через окно в соседскую квартиру. И третий — недалеко находился неосвещенный парк, можно добраться туда, а уже там будет проще скрыться от преследователей, если у тех не окажется модификантов, способных отслеживать человека по запаху.

Рауль улегся в саркофаг, выбрал внешность — ту, под которой он здесь жил и работал в ресторане — черноволосый красноглазый латинос с родинкой над губой. Какая внешность у Рауля была изначально, он и сам уже не помнил.

Укол обезболивающего в руку, расслабление. Можно было уколоть еще и снотворное, но Молина во время трансформации предпочитал быть в сознании. Всегда начеку.

— На преобразование уйдет два часа, — сообщила система.

Два так два. Рауль открыл в мозговом интерфейсе одну из кулинарных книг.

Почитаем…

Вход в Юрский парк охранял считыватель по имени Клейн. Этот высокий, широкоплечий, по виду беззаботный мужчина, казалось бы, спокойно себе курил возле входа. Но на самом деле он внимательно всматривался в лицо каждого, кто проходил мимо парка. И каждое лицо говорило Клейну, может, даже больше, чем мог бы рассказать сам человек.

Изгибы губ, положение тела, взгляд — все это было открытой книгой для любого считывателя. Читать эмоции, настроение, предугадывать дальнейшие действия — специальная программа, закладывающаяся в их измененный мозг. Людей он не видел. Он наблюдал злобу, отчаяние, любовь, агрессию, увлеченность в сотнях и тысячах оттенков. Такие специалисты обычно требовались в охране. Только считыватель, посмотрев мельком на сотню человек, мог точно сказать, кто из них представляет опасность.

Существовала версия, что тот, кто повинен в смерти Стражински, мог сюда прийти, чтоб удостовериться в содеянном. Версия маловероятная, но все же её следовало отработать. Для этого здесь и поставили Клейна.

Он видел, что та женщина, спешащая куда-то, нервничает, мужчина пытается решить какую-то проблему. Юноша радуется по поводу начавшейся личной жизни. Вот человек с чешуйчатой кожей заставил Клейна на секунду задуматься. Кожных модификантов было не так уж и много, но встречались. Люди, желающие выделиться из толпы. Лет десять назад существовала целая субкультура людей-ящеров. Но потом она понемногу начала выходить из моды и чешуйчатых стало меньше. Присмотревшись, Клейн понял, что ящер перед ним грустит.

Мобиль Августы остановился возле вывески «Юрский парк», на которой зелёный динозаврик бесконечно воровал буквы и возвращал их обратно. На сей раз машина не плавно опустилась на стоянку, а просто плюхнулась, скребнув днищем по покрытию улицы.

Несмотря на то, что Августа, насколько могла, пыталась скрыть волнение, Клейн сразу прочитал всю бурю эмоций, бушующую в душе детектива.

Бергер кивнула считывателю и быстрым шагом пошла по аллейке в направлении места происшествия. Звуков сейчас не было никаких, кроме шелеста ветра в листьях деревьев. Их отключили. Также отключили и динозавров. Брахиозавры застыли в одной позе, словно какой-то волшебник обратил их в статуи.

Отключенное тело птеродактиля лежало на траве, зачехлив клюв в землю.

Но Августа не обращала на это внимания. Она бежала.

Адам Грин — так звали детектива, находящегося на месте преступления. Среднего роста рыжеволосый мужчина с курчавой бородой, чем-то напоминающий БАРа на входе. Человеком он был немногословным. У него не было друзей, а со знакомыми он общался только на уровне приветствий. Вряд ли существовал на свете человек, который хорошо знал Грина. По крайней мере, ту его сторону, которую Адам предпочитал не демонстрировать. Адам всегда игнорировал различные празднества, дни рождения коллег и прочее подобное. Ходил слух, что ему уже за полторы сотни лет, и в таком возрасте отрешенность — вполне нормальное поведение. Но это не было правдой. Грину еще не было и пятидесяти. Однако со своей работой Адам справлялся хорошо, за что его уважали, несмотря на странности.

Если он что-то говорил, то исключительно по делу, за что получил от Люмьера кличку «робот». Был бы он на сантиметров десять-пятнадцать ниже — наверняка стал бы гномом.