Алина Распопова - Мы Люди

Любимов вспомнил об Эри. Она выросла прекрасной девушкой, талантливой, красивой… Но дальше что? Ни она, ни прочие бионики не понимают, как им дальше жить. Они не чувствуют интереса к жизни, им дается всё слишком легко.

– Мы преподнесли им наш мир на блюдечке, – грустно констатировал Любимов. – Всё, что предстоит этим детям делать в будущем – это следить за работой андроидов, да время от времени запускать воспроизводящие капсулы. Вот весь их труд. Станислав Евгеньевич, вам самому такая бы жизнь не наскучила?

– Мы что-то упустили, что-то очень важное. Но что? – бормотал Вертинский. – Посмотрите, что от нас теперь требует комитет.

В бумаге, протянутой Любимову, помимо констатации фактов низкой эмоциональной активности биоников, приводящей к отказу их от жизни, был текст нового задания. Комитет не приказывал, но просил продумать пути, так называемого, «очеловечивания» искусственно созданных людей.

– Станислав Евгеньевич, я не понимаю, чего они хотят?

– Комитет официально признает несостоятельность биоников как личностей. Были проведены всяческие тесты и вот… Низкая эмоциональность, полная социальная пассивность, неспособность к самостоятельной постановке задачи и принятию решений, отсутствие стремления к жизни, к творчеству, к продолжению рода… Программа «Бионики», которой мы так долго занимаемся, теперь уже практически потерпела крах. Мы создали то, о чём нас просили, но это не люди. Если мы этого не исправим, бионики погибнут или будут уничтожены.

– Нет! – воскликнул Любимов. – Они просто не понимают…

– Сергей, комитет не ставит перед нами четкой задачи, они не могут её сформулировать. Но в биониках нет чего-то того, что делает похожими их по душевным качествам на людей.

– Станислав Евгеньевич, наши дети хорошо трудятся, когда мы им ставим четкие цели. Если комитету так угодно, наши дети научатся даже творчеству.

– Нет, Сергей, поймите, нет. Дети сами должны продемонстрировать своё стремление, интерес развиваться. Они уже взрослые, а мы до сих пор руководим во всём ими. Да в физическом и умственном плане они давно уже превзошли нас всех. Дети должны теперь научиться жить своим умом. Они выросли, но я, честно говоря, не знаю, что с ними делать… И я говорю сейчас не только о тех, что воспитываются в нашей лаборатории. Последние годы я наблюдал и тех, что живут за этими стенами. Результат один. Дети способные, но они пассивны во всех вопросах. Удивительно, они даже не общаются друг с другом…

– Я не знаю пока, как это исправить…

– Задание дано не только нам, оно дано всем…

«Я сделаю всё возможное», – подумал Любимов. – «Иначе Эри погибнет. Если комитет решит ликвидировать биоников, мне её уже не спасти…»

Марк и Белла везли сегодня детей в аквапарк. Построенный совсем недавно, огромный, со множеством горок, бассейнов, аттракционов, теперь каждый день он принимал гостей. Возведено это сооружение было только лишь с одной целью – подобно всем прочим открытым в последнее время циркам, зоопаркам, оно должно было развлечь, заинтересовать, вызвать хоть какие-то эмоции у биоников-детей.

Поспешно предпринимались отчаянные попытки поднять активность биоников. Первым делом было решено создать все условия для новых развлечений. Всё, что так нравилось прежним детям, благодаря чему не утихал детский смех, поспешно возрождалось. В самые короткие сроки повсюду разбивались городские парки, новенькие детские площадки строились на каждом углу.

– Выходим, выходим! – оживленно подгонял Марк своё семейство. – Белла, раздавай игрушки.

Дети один за другим молчаливо выбирались из машины. Ни тени радости, ни доли веселья невозможно было уловить на лице ни одного из них. Молчаливо следовали они с яркими надувными игрушками в руках за родителями, прошли вход.

Территория была огромной. Повсюду здесь играла музыка, летали воздушные шарики, андроиды-клоуны пытались развеселить детей. Тут должны были царить веселье, оживленный шум, раздаваться детский смех, но ничего этого не было.

Представившееся зрелище заставило Беллу тревожно взять за руку мужа.

Огромные горки, бирюзовые бассейны, искусственные водопады поражали своей красотой. Воздвигнутые андроидами, они были безупречны. Но дети…

Один за другим, словно следуя какому-то незримому указу, они молчаливо взбирались на аттракционы и, сохраняя всю свою отрешенность, спускались по горкам вниз. Дети не издавали ни звука. Это был немой, безучастный ко всему конвейер.